Мы огляделись по сторонам, потом неестественно большими скачками направились к этим шарам на палках, чем бы они ни были. Как и ожидалось, за годы археологических исследований часть дверей была бесцеремонно взломана. Другие, опаленные и оплавленные, носили следы других, менее успешных попыток вскрыть их.
— Похоже, эти древние знали толк в броневой защите, — заметил я. Непонятно, конечно, почему исследователи сосредоточили все свои усилия не на том, как отворить двери, а на том, как прорваться сквозь них. Впрочем, откуда знать это мне, простому рулевому…
— И то сказать, крепко сработано, — с усмешкой согласился Барбюс. — Поди, уходя, они просто захлопнули двери, потому как не вижу, чтоб попытки подобрать ключик привели к чему путному.
Мы задержались ненадолго, пока наши спутники не проверили показания своих счетчиков. Уровень микрорадиации практически равнялся нулю. Потом мы включили нашлемные фонари на полную мощность и через взломанную дверь вошли в колоссальный зал, который мог бы служить залом аудиенций у богов. Под потолком безжизненно зависли в паутине направляющих и проводов пустые трамваи-монорельсы, явно спроектированные для перевозки существ, сильно отличающихся от людей. Мы с Барбюсом сверились со своей книгой.
— Следующая, — сказал Барбюс. Я согласно кивнул.
Следующая дверь — точнее, серия дверей более человеческого размера за искореженной бронеплитой, давным-давно вскрытой с помощью какого-то гидравлического тарана — вела в просторный, но более подобающий человеческим размерам вестибюль. Несколько трамваев поменьше терпеливо, как это могут одни только машины, ожидали пассажиров, покинувших крепость тысячелетия назад. Рельсы, к которым они были подвешены, также уходили в зияющие чернотой туннели, однако наши археологи уделили им больше внимания, так как по меньшей мере часть их была разведана и нанесена на схемы. Амброз снабдил меня великолепным комплектом карт. За время перелета из Аталанты я загрузил эту информацию в компьютеры всех скафандров, так что схемы можно было проецировать на забрала шлемов.
Мы потратили несколько циклов на то, чтобы сориентироваться, потом трое полицейских со счетчиками направились в туннели, ведущие к основным помещениям. Двое других остались дежурить в зале, а мы с Барбюсом двинулись по туннелю в зону, более других напоминавшую энергоблок.
Туда мы добирались почти два метацикла. Ориентир — трамвайный рельс, напоминавший в разрезе пятиконечную звезду — висел в нескольких иралах над нашими головами, при этом похожие на кочергу подвесы заделывались, похоже, в толщу скалы. В одном месте стены туннеля потемнели от гари, а часть кабелей так и осталась порванной в результате какой-то серьезной аварии. Похоже, здесь столкнулись лоб в лоб два трамвая — не иначе, древние обитатели крепости были подвержены лихачеству ничуть не меньше, чем мои современники. И все это время меня не оставляло ощущение того, что вот-вот из-за поворота вынырнут огни несущегося нам навстречу трамвая. Динь-динь… Береги свою задницу…
