— С-сюда, в кресло, Вилф, — сказала она. — И подвинь его к столу. Сейчас выветрится…
Я сделал все, как она просила. Глаза ее оставались полуприкрытыми.
— Черт бы побрал его, — пробормотала она. — Черт побери его и всех мужчин, когда-либо рожденных на Гелике! — Она вдруг упала лицом на стол.
Я взялся одной рукой ей под плечи, второй под колени и осторожно уложил на кушетку, укрыв теплым местным пледом, знакомым мне еще по старым временам. Волосы каштановым ореолом разметались по подушке — это зрелище мне тоже было знакомо.
— Не уходи, Вилф, — прошептала она чуть слышно. — Я протрезвею, обещаю тебе.
— Я не ухожу, — сказал я, придвигая кресло. Я осторожно погладил ее по руке.
— Боже, как мне жаль, — вдруг простонала она.
— Тс-с-с.
— Я ведь не такая, — с жаром произнесла она. — Совсем не такая!
— Все хорошо. — Я изо всех сил пытался успокоить ее.
— Пожалуйста, не бросай меня, Вилф… — Она внезапно стихла и уснула, тяжело дыша во сне.
Я проверил ее пульс. Немного учащенный, но в пределах нормы. Я подошел к другому концу кушетки, приподнял плед и снял с ее ног сандалии. Маленькие красивые ноги… насколько я помнил, боявшиеся щекотки. Я вернулся в свое кресло и заметил откупоренную бутылку вина. Я взял ее и закупорил. Вино почему-то не привлекало меня. В холодильнике я нашел масло и острый сыр, а в хлебнице — хлеб с хрустящей корочкой. Подобные лакомства не раз служили мне обедом — и весьма неплохим обедом. Я сделал себе несколько сандвичей, нагрузил ими тарелку и отнес ее в гостиную, откуда мог следить за спящей Клавдией. Потом посмотрел на бутылку, передумал и наполнил кубок доверху. Конечно, это ничем не напоминало тот обед, на который я рассчитывал, зато я остался наедине с ней — в конце концов, разве не за этим в первую очередь я пришел сюда? И хотя она сейчас не думала обо мне или о моем присутствии, смотреть на нее было куда приятнее, чем на стены моего кабинета. Я осушил кубок, налил себе еще и, скинув башмаки, устроился поудобнее в кресле, прислушиваясь к грохоту взлетавших из порта «Звездных Огней». День у меня выдался и впрямь нелегкий. Я зажмурился на мгновение, чтобы дать отдохнуть усталым векам…
* * *
— Вилф?
Я открыл глаза. Мгновение я испуганно оглядывался по сторонам, потом все вспомнил. Она встревоженно смотрела на меня, стоя рядом с моим креслом на коленях и держа меня за руку.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил я.
— Униженной, — тихо ответила она.
— Брось. Не стоит.
