— Ничего, послезавтра все улетят, — пообещал я.
— Хорошо бы, — ухмыльнулся Руссо. — А то пара моих шоферов угрожают переметнуться к облачникам, если им и дальше придется возить всяких там головожопых шишек с Авалона.
— Передай им, пусть и меня с собой прихватят, если намылятся прежде, чем окончится эта заваруха, — рассмеялся я. — Боюсь, этого я тоже не перенесу. — Наш лимузин уже сворачивал к клубу, у подъезда которого творилось настоящее столпотворение. С дюжину полицейских размахивали жезлами и свистели в отчаянной, но не слишком успешной попытке навести здесь хоть какое-то подобие порядка. Одному Вуту было известно, что здесь будет твориться, когда гости начнут прибывать толпами.
— С вашего, адмирал, позволения, — не совсем уверенно начал Руссо. — Оно, конечно, меня это не касается, но все-таки интересно, как это у вас достает сил иметь дело со всей этой лабудой? — Он нажал на какую-то кнопку, которая принялась усердно мигать красным. — По всей базе только и говорят, как это с вами обходились на «Селероне» нынче днем. Да, кстати, сам шеф Барбюс об этом ни-ни.
На пару мгновений я лишился дара речи. Похоже, свои каналы передачи информации имелись не только у унтер-офицеров, но и у рядового состава.
— Только между нами, Руссо, — предупредил я. — Понимаешь, поварившись в этом столько лет, подобный мусор просто перестаешь замечать. Это вроде как шрам — им ничего не ощущаешь, потому как нервы отмерли.
— Ну и вы таки тоже им показали, верно, адмирал?
— Спасибо за комплимент, — сказал я. — Я просто делал то, что должен был делать. — Машины, сгрудившиеся перед нами, как-то раздались в стороны. — Руссо, — спросил я. — Как ты этого добился?
— Попросил ребят установить на машину одну фиговину, — ответил тот. — Сообщает полиции о вашем приближении. Они просто-напросто останавливают все движение, пока я не дам им знать, что вы проехали.
— Эй, мистер, — буркнул я, когда мы лихо, без помех подрулили к главному входу. — Вы что, собрались меня испортить, да? Сделать из меня второго Саммерса?
— Извините, адмирал, не расслышал, — бросил он, выскакивая из лимузина, чтобы отворить мне дверцу. — Когда вам понадобится машина, только дайте знать мистеру Коттшеллу. Опомниться не успеете, как я буду здесь.
Чтобы выбраться, мне пришлось ухватиться за его руку. Нога еще болела, хотя и не так сильно, — особенно если отсидеть ее.
— Спасибо, Руссо, — улыбнулся я. — Полагаюсь на ваши слова.
Коттшелл поставил у дверей четверых полицейских в парадной форме. Один, на рукаве которого было никак не меньше миллиона нашивок, подошел к нам.
