С этической точки зрения равно неприемлемым оказывается и попытка оправдать преступления требованиями прогресса, и готовность отвергнуть идею прогресса вообще, на том основании, что ради него совершались всевозможные злодейства. Необходимо понять трагизм истории и ее диалектическую противоречивость. Понимание исторических законов, впрочем, оставляет каждого наедине с вопросом о личной ответственности.
Сталинизм не утверждает, будто цель оправдывает средство, сталинизм убежден, что результат оправдывает средство. Это достаточно принципиальное отличие сталинизма от других авторитарных идеологий, которое подметил даже Солженицын. В «Архипелаге ГУЛАГ» он пишет, что с точки зрения советской системы важен результат. Результаты советская система могла гарантировать (по крайней мере, до конца 1970-х годов). Выходит, если мы запустили в космос ракеты, значит, оправданы ужасы коллективизации? Вот если бы не запустили, то тогда зря убили людей. Но ракета же полетела!
Сталинизм с самого начала был обращен к истории. В этом смысле сталинский аппаратчик отличается от лендлорда, описанного Колаковским. У него есть историческая отчетность. За годы сталинских репрессий построили заводы, неграмотность ликвидировали, всеобщую бесплатную медицину ввели. Но значит ли это, что все издержки, идущие по разделу «мораль», списываются автоматически?
Прогресс жесток. История не может управляться чисто этическими критериями, но критериями моральными управляется личное поведение, и оценка личного поведения не меняется в зависимости от того, как мы строим прогресс.
Между прочим, вопрос о личной ответственности относится не только к политикам и государственным деятелям, но и к мыслителям. Предательство, даже интеллектуальное, остается предательством. И в этом смысле личная биография Лешека Колаковского не является примером для подражания.
Хотя, с другой стороны, она достаточно типична.
В то время как поляки занимались философскими и отчасти политическими вопросами, в Венгрии и Чехословакии начинают ставиться вопросы об экономической реформе. Позднее аналогичная дискуссия захватывает Польшу и Советский Союз.
С точки зрения классического либерализма такой экономический порядок, как в Советском Союзе, вообще не должен был бы существовать. Не в том дело, что у него была низкая эффективность или что в конечном итоге он обречен был на крах, а в том, что он, если верить данной теории, вообще не мог бы функционировать, как утюг - плавать. Но наш утюг плавал, хоть и не слишком хорошо.
