— Пли обладающих разумом баскетболистов, — добавил Акс со смешком, чтобы никто не подумал, будто он говорит всерьез.
— Применений может быть очень много, — сказал Гудерсон. — Самое главное, может быть, нам удастся решить проблему, которая не дает покоя всем исследователям: размножается ли искусственный интеллект?
— Даже Фрейд не знал ответа на этот вопрос, — заметил Акс.
— И Платон не знал, — вставил знаток классики Гудерсон.
— Меня устраивает, — кивнул Ванес. — Расскажите, как вы намерены работать.
Ответ Гудерсон заготовил заранее.
— Мы построим модель человеческого мозга с силиконовыми микросхемами вместо нейронов. И попробуем заставить эту модель думать.
— Если нам это удастся, — сказал Акс, — значит, сознание имеет под собой физическую основу.
— А если нет, — добавил Гудерсон, — теория бога из машины получит серьезный удар. Представьте, как возрадуется церковь!
— Вы выигрываете в любом случае, — заключил Акс. — За такие разработки можно получить Нобелевскую премию, не напрягаясь.
Ванес обнял молодых людей за плечи. Этот жест хорошо знали все любители баскетбола.
— Вы меня убедили, ребята. Я согласен.
Дождавшись, когда Ванес ушел, Гудерсон спросил:
— Ты в самом деле считаешь, что за паршивые сто миллионов можно построить модель человеческого мозга? По-моему, ты втянул нас в рискованное дело.
— Не волнуйся, — ответил Акс. — Позавчера я видел Накомуру. Он уже собрал такую модель в своем подвале. Уверен, что за миллион он нам ее отдаст. Оставшегося хватит на два особняка в солнечной Ривьере.
В разговоре с Накомурой друзья не стали упоминать о сумме, которую пообещал им Ванес. Накомуру это не касалось. Ему они сказали, что если он когда-либо надумает продать свое изобретение, пусть имеет их в виду.
В ответ Накомура сдернул с прибора покрывало. Созданный им искусственный интеллект помещался в пластиковой коробке шириной в пять футов. Внутри она была напичкана силиконовыми чипами, которые Накомура покупал по дешевке на городской компьютерной свалке. Жена и дети Накомуры ночи напролет паяли по его чертежам бесчисленные проводки, и, как оказалось, старались не зря.
— Неплохо, — кивнул Гудерсон. — Только нейронов в мозге во много раз больше.
— Конечно, — согласился Накомура. — Я добился нужного эффекта благодаря однофазному подходу.
— Объясни.
— Человеческий мозг выполняет огромную работу. Он контролирует движения тела, высматривает опасность, реагирует на сексуальные позывы, следит за пищеварением, решает, за кого проголосовать, и так далее. Моей машине не надо делать ничего подобного. Я настроил ее на выполнение единственной функции — на сознательное восприятие красного цвета.
