— Русские соболя, — сказала Фе.
— Значит ли эта реплика, что мисс Фу-Ты-Ну-Ты придет?
— Если захочет. И если тебя устроит мое условие, — сказал я.
Он снял очки без линз с ее грудки.
— Ну, она-то уже хочет. Ее титьки ворочаются за мной, как подсолнухи за солнцем, но без особого успеха, а эта девочка настырна и привыкла добиваться своего.
— Фи! Меня посылали куда подальше парни намного лучше тебя, — надменно процедила Фе.
— Так что ты хочешь за нее, Нэд? — спросил Секвойя.
— Продай мне свою душу, — сказал я. Сказал весело и внятно.
— Бери даром, черт возьми, если сумеешь уволочь ее подальше от проклятущих Соединенных в кучу мерзопакостных Штатов.
— Давай сперва поужинаем. Остается выяснить только один вопрос: когда будем кормить девок — до или после ужина?
— А я? Я! Я! — завопила Фе. — Я хочу быть одной из девок.
— Девственницы, они такие капризные, — сказал я.
— Целку нашел! Меня изнасиловали еще в пятилетием возрасте!
— Желание — мать всех мыслей, дорогая Фе-Изнасилованная-в-Пять!
Вождь пристально посмотрел на мою чересчур языкатую «дочурку» и спросил ее серьезным тоном:
— Ну-ка, скажи, чьи это слова: «Желание — мать всех мыслей».
— Секундочку. Сейчас, — так же серьезно отозвалась Фе, по-петушиному наклонив голову. — Сейчас. В настоящий момент никто об этом не… Ага! Поймала. Шекспир, «Генрих IV».
— Крутой замес! Прямо фокусница! — восхищенно ахнул Секвойя. — Господин Юнг был бы в отпаде. Деваха выхватывает, что хочет, из коллективного бессознательного человечества! Я просто обязан работать с ней!
— А если я соглашусь ходить в лабораторию, вы исполните мое желание?
— спросила Фе.
— Какое?
— Мечтаю, чтоб в извращенной форме.
Он потерянно оглянулся на меня. Я подмигнул: дескать, ты еще с пей наплачешься, старичок.
— Хорошо, моя Фе-номенальная. Я все обставлю самым преступным образом. Можно в центрифуге, которая крутится со скоростью тысячу оборотов в минуту. А можно в вакуумной камере попкой на тонком слое ртути. Еще лучше — в гробу для криоконсервации, при температуре минус сто и с закрытой крышкой. Торжественно обещаю быть гением извращенности.
— Ур-ра! Я тащусь! — завизжала наша Фе-ерическая наверху блаженства и бросилась мне на шею с таким же счастливо-триумфаторским видом, с каким она висла на мне, когда восемь месяцев назад спереди у нее появились долгожданные холмики.
— Моя Фе-шенебельная, — сказал я, — мне досадно, что ты такая нудная конформистка. В наше время по-настоящему эпатирует только традиционный секс, без извращений. А теперь марш в больницу ухаживать за Хрисом. Чтоб он там не тосковал в одиночку. Он записан под именем И.Христмана. Скажи персоналу, что ты личный ассистент профессора Угадая, и увидишь, как они будут ползать перед тобой на брюхе.
