Солнце подходило к горизонту. Рада села возле самого спуска, лицом к закату. Я расположился чуть сзади, справа от неё.
Я сидел, повернувшись к огромному золотому диску солнца, и чувствовал через подставленные лучам ладони разливающееся тепло, постепенно заполняющее моё существо.
У меня был вопрос и он всплыл на поверхность. Чуть ранее я не мог его чётко сформулировать, но сейчас, находясь в золотых лучах солнца, мысль стала легка и мне не составило большого труда обратить свой вопрос в слова.
Почему люди, несмотря на всю пагубность своих действий, продолжают вести такой образ жизни, который неминуемо приведёт к уничтожению человечества?
Я помнил то, о чём мне рассказывал в армии Добрыня: Сатана создал наш теперешний, общественный мир, и мы, как пойманные рыбы, бьёмся беспомощно в его сетях. И ничего не можем сделать, разве что ещё больше запутаться в коварных нитях снасти. Но, перебросив ответственность на Сатану, мы тем самым откажемся от выбора стать свободными.
Зная от Добрыни устройство нашего общества и зная, в принципе, пути поиска свободы, я вот уже в течение года ничего не делал для обретения этой свободы. Выходит, я год убивал свою жизнь, работая на системы, на Сатану, и ничего не мог с этим поделать, несмотря на все полученные от Добрыни знания. Что же можно сказать о миллиардах людей, которые даже и не догадываются, в каком мире они очутились. Мотивировка того, что я стал работать и попал в сатанинскую систему, проста: я чувствовал нехватку денег. А без них, по-моему, невозможно жить, ведь я нуждался в еде, одежде, жилье. И хотя Добрыня утверждал, что без всего этого можно обойтись, я не представлял себе, как. И только вырвавшись в отпуск, немного стал выходить из-под системы своего порабощения. Я получил возможность накопить хоть сколько-нибудь живы. И благодаря этому взглянуть на системы не изнутри, а со стороны. Видимо, это позволило мне встретить трех вед. Что же, это неплохо. Но я не видел здесь своей заслуги. Скорее наоборот, меня, как котёнка, насильно вытаскивают из помойной ямы, а я сопротивляюсь. В помойной яме хорошо: много объедков, не умрёшь с голоду. Но яма не позволяет видеть остальной мир. И остальной мир пугает своей неизвестностью, лучше сидеть в яме. Здесь хоть можно жить, а там… в мире?.. Нет, останусь здесь! Как мы можем стремиться к тому, о чём даже не имеем представления? Даже если мы можем перед собой поставить цель, то не можем её предвидеть.
