Никаких стапелей. Аланг был не столько верфью, сколько длинной полосой песка. Обычно корабли вытаскивали на берег и разделывали их, будто выброшенных на сушу китов. Я подумал, что моя единственная надежда — это полдюжины недавно пригнанных судов, которые еще стояли на якоре у берега с остатками команды и топлива. Один из них, «Вероник Дельма», пытался стащить своего выброшенного на берег собрата в море. Наспех связанные канаты и цепи опутали корму «Тулипа», сингапурского контейнеровоза, который уже наполовину выпотрошили. Я подъехал в тот момент, когда заработал двигатель «Дельма». Видел, как вода взбивалась в пену, когда корабль натягивал путы. Слышал, как со звуком выстрела лопались слабые канаты.
А крепкие цепи… они выдержали. В отличие от остова. Должно быть, когда «Тулип» вытаскивали на берег, сильно повредился киль. «Дельма» потянул, раздался ужасный стон — скрежет металла. «Тулип» в буквальном смысле раскололся на две части. Нос остался на берегу, а корму утащило в море.
Никто ничего не мог поделать. «Дельма» уже шел полным ходом, увлекая корму «Тулипа» на глубину, где она перевернулась и затонула в считанные секунды. На борту было не меньше тысячи человек, забивших все каюты и проходы, каждый дюйм палубы. Их крики заглушил гром вырывающегося воздуха.
— Почему беженцы просто не переждали на борту кораблей, стоявших на суше, втянув лестницы и перекрыв доступ на палубу?
— Сейчас вам легко рассуждать. Вас не было там той ночью. Верфь забили до самого берега — безумная толпа людей, подсвеченная сзади огнями. Сотни пытались вплавь. Добраться до кораблей. Прибой выбрасывал тех, кто не сумел.
Дюжины лодок сновали туда и обратно, доставляя людей на корабли. «Дайте мне денег, — говорили некоторые из перевозчиков. — Отдайте все, что у вас есть, и я вас возьму».
— Деньги еще что-то значили?
— Деньги, еда, любые ценности. Я видел одну команду которая брала только женщин, молодых женщин. Еще видел таких, кто брал только белых. Подонки светили своими факелами в лицо, выискивая черных, вроде меня. Я даже видел, как один капитан, стоя на палубе своего баркаса, размахивал пистолетом и кричал: «Никаких неприкасаемых, эту касту мы не берем!». Неприкасаемые? Каста? Кому до этого еще есть дело? И что самое ужасное, некоторые из пожилых в самом деле вышли из очереди! Представляете?
Я только привожу самые кошмарные примеры, вы же понимаете. На каждого барышника, каждого отвратительного психопата приходилось десять хороших, достойных людей с незапятнанной кармой. Множество рыбаков и владельцев мелких лодок, которые могли просто сбежать со своими семьями, предпочли снова и снова возвращаться к берегу, подвергая себя немыслимой опасности. Только подумать, как они рисковали: их могли убить за лодку, выкинуть на берег, или еще хуже — под водой их ждали толпы упырей…
