Их было семеро, все в кроватях и все едва в сознании. Жители деревни перенесли заболевших в свой новый зала собраний. Стены и пол были из голого цемента. Воздух — холодный и влажный. Еще бы они не заболели, подумал я, а потом спросил у жителей деревни, кто ухаживал за больными. Они сказали, что никто, поскольку это «небезопасно». Я заметил, что дверь заперта снаружи. Жители деревни явно чего-то боялись. Они мялись и перешептывались, некоторые держались на расстоянии и бормотали под нос молитвы. Крестьяне разозлили меня своим поведением, не как личности, вы понимаете, а как представители нашей страны. После столетий иноземного гнета, эксплуатации и унижений мы наконец-то вернули себе место, принадлежащее нам по праву. Да, Срединная Империя — центр человеческой цивилизации. Мы стали богатейшей и самой динамичной супердержавой, хозяевами всего — от космоса до киберпространства. Это был рассвет «Китайской эпохи», которую наконец-то признал весь мир, но многие из нас до сих пор жили так же, как эти невежественные крестьяне, закосневшие в суевериях, словно варвары раннего Янгшао.
Я все еще предавался про себя напыщенной критике, опускаясь на колени рядом с первой пациенткой. У нее была высокая температура, сорок градусов, больная сильно тряслась. Когда я попытался осмотреть ее, женщина едва слышно застонала. На правой руке обнаружилась рана, укус. Приглядевшись, я понял, что на больную напало не животное. Судя по радиусу укуса и следам от зубов — человек, возможно, ребенок. Я подумал, что укус и есть источник заражения, но сама рана была удивительно чистой. Я опять спросил у жителей деревни, кто ухаживал за больными. И они опять сказали, что никто. Я не поверил. Человеческий рот кишит бактериями, их там больше, чем у помойной собаки. Если никто не промывал рану, почему она не воспалилась?
Я осмотрел остальных пациентов. У всех похожие симптомы — раны одинакового типа на разных частях тела. Я спросил одного мужчину, который показался наиболее толковым, кто ранил людей. Он ответил, что это случилось, когда они пытались «его» утихомирить.
«Кого именно?» — спросил я.
«Нулевого пациента» я нашел в другом конце города запертым в пустом доме. Двенадцатилетний мальчик. Ему связали пластиковым шпагатом запястья и ноги. Он содрал себе кожу, пытаясь избавиться от пут, но крови не было, как не текла она и из открытых ран, язв на руках и ногах и большой сухой дыры на месте большого пальца. Парнишка корчился как животное, кляп заглушал рычание.
