Потом он поднял второй лист, на сей раз с изображением головы, – это был мужчина в шапке «с ушами», без бороды:
– И вот ещё один лист бумаги. И что из того?
Мне уже не раз приходилось задумываться на тем, не подпадаю ли я под статью, не грозит ли мне уголовное наказание. То есть по большому счёту я был невиновен: ну, подумаешь, рисовал чего-то там и чертил какие-то линии, так сказать. И если этому впоследствии был придан совсем другой смысл – придан кем-то другим, – то я-то здесь при чём? А какой же преступник из дяди? Даже напрягая всё своё воображение, я не мог себе этого представить. Ну, разве что художник, артист, фокусник.
Он поднял оба листа бумаги и помахал ими в воздухе. И вот великая тайна:
– Делаем из двух одно!
Дядя наложил один лист на другой так, что сторона с полосой и сторона с изображением мужской головы взаимно скрыли друг друга.
И что теперь?
– Теперь склей их вместе.
(«Ты ведь уже достаточно поднаторел в этом», – пробормотал дядя.)
•••
Минуточку.
И это всё? Неужто в этом и состоит весь секрет?
Признаюсь, я был несколько разочарован. Почему же до сих пор никто больше не додумался до этого, если всё так легко?! Просто сложить и готово? Любой идиот мог бы догадаться, как мне казалось.
Но не догадался. Вернее, догадался, и не один, – но не идиот.
– Совершенное всегда просто, – заявил дядя, – а простое всегда совершенно.
И если мы теперь напылим клей «Коллаген Х-100», не слишком много и не слишком мало, если мы прокатаем листы резиновым валиком, не слишком быстро и не слишком медленно, – и чтобы без пузырьков! – и если мы к тому же ещё знаем, что делаем, то в точности совпадёт всё, что мы сделали до сих пор, – и получится дуплет!
А как же иначе можно было бы внедрить внутрь бумаги водяные знаки, ведь это технически невозможно, реально можно добиться этого только между листами! Просто об этом мало кто задумывается. Людям нет дела до технических подробностей.
А полосы защиты?
Потрогай. Что ты чувствуешь?
Теперь посмотри на эту склейку против света, что ты видишь?
Поднеси к уху, что ты слышишь?
Я слышал лёгкий шелестящий шорох, сухой, пергаментный, который ни с чем не спутаешь, я хорошо знал его. И я видел ещё кое-что: качество! Я был восхищён качеством того, что получилось. Бумажка была «настоящая, взаправдашная».
На какой-то момент – это был действительно очень краткий миг – мне в голову пришла мысль, даже не мысль, а убеждение, что такое качество оправдывает преступление. Ради бога, не поймите меня превратно, это не было
