Ошеломленный — как способностями Труссо, так и видом Марго в руках рослых матросов, — Брим мог только хлопать глазами.
— Как вам удалось это, старпом? — с трудом выдавил из себя он.
— Я… Мне… Я просто успела увидеть, как она мелькнула в дверях, — отвечала та, старательно отводя от него глаза.
— Вздор, — тихо возразил Брим. — Вы ведь зажмурились.
— Прошу прощения, капитан, — решительно сказала она, — но таково мое объяснение. Хотите — верьте, хотите — нет, сэр; сейчас не время для споров.
Брим нахмурился, но кивнул.
— На пока приму его, старпом, — сказал он. Собственно, другого выхода у него и не было. Пока они поджидали Марго, из-за деревьев показались еще трое матросов Барбюса. Двое поддерживали под руки явно раненого бандита, третий тащил за ноги еще один труп. Не сговариваясь, Брим с Барбюсом подхватили раненого, поставив его прямо.
— Что скажете, кэп? — спросил старшина, стягивая с лица раненого маску. — Похоже на агнорда.
— Ничего другого мне в голову не приходит, — согласился Брим, стараясь унять дрожь в голосе.
Мужчина застонал, когда Барбюс повернул его лицо к свету. Из угла рта вытекла тонкая струйка крови.
— Сейчас проверим, — сказал Барбюс и тихо прошептал тому что-то в окровавленное ухо.
Что бы он ни сказал, слова его, казалось, мгновенно оживили пленника. Тот прохрипел что-то в ответ и снова уронил голову на грудь.
— Точно агнорд, кэп, — кивнул Барбюс. — Я их достаточно повидал, пока служил у Босса. Выражаясь ихним языком, я не дал ему исполнить «Первую Заповедь».
— «Первую Заповедь»?
— Смерть до плена, — пояснил Барбюс. — У них убийства все равно как религия. Для них хуже нет позора, чем в плен попасть. Те, каких я знал до сих пор, скорее бы померли.
— И что он сказал? — спросил Брим. Матросы принялись стаскивать тела к мосту и сбрасывать через парапет в воду.
— Просил меня добить его, — равнодушно ответил Барбюс.
— Возможно, он пытается скрыть от нас какую-нибудь важную информацию, — заметила Труссо, глядя на медленно приближающихся Марго и ее конвоиров.
Барбюс покачал головой.
— Не думаю, чтобы ему было чего скрывать, мэм, — возразил он. — Насколько я знаю ихнюю братию, агнорды только исполняют чужие приказы.
— И что теперь? Неужели вы убьете его? — спросила она слегка напуганно.
— Так точно, мэм, — тихо ответил Барбюс. — Если, конечно, вы или коммандер не прикажете мне отставить. Должны же мы с ним чего-нибудь поделать, верно? Облачники нипочем не признают, что видели его раньше. А тащить его в Варнхольм в таком виде — гиблое дело. Кто-нибудь да спросит, как это его ранило… если только раньше не спросят документы.
