— Охотник прибыл, — прошептал он.
Через дверь, ведущую во двор, Ванго наблюдал, как Ганнибал Форчун нажал что-то на серебряном амулете, и машина времени материализовалась.
— Неплохо мы его надули, не правда ли? — послал он мысленный вопрос.
Тонкий усик протоплазмы, который тянулся из его правого уха и скрывался где-то под туникой, философски заметил:
— Ну, это еще не безусловный конец этого агента.
— Посмотрим.
В тридцати шагах от него Форчун нырнул в открытый люк аппарата. Только когда люк закрылся за ним, он спросил партнера вслух:
— Уэбли, что ты думаешь обо всем этом?
— Пока нельзя сказать с уверенностью, что это злой умысел. Может быть, просто Ванго слишком увлекся книжной работой.
— Луиза тоже резидент, — отрезал Форчун. — Но она не допускала таких ошибок.
Уэбли принял форму пушистого кота, поднял хвост и начал разгуливать по кораблю.
— Это потому, что она аккуратный и добросове стный работник. А Ванго — разгильдяй. Он инте ресуется книгами больше как коллекционер, а не как ученый.
Форчун перевел машину в невидимое состояние и взлетел над городом.
— Я надеюсь, нам не понадобится помощь Ванго, — проворчал агент. — Я бы повесился, если бы мне пришлось зависеть от него. Сколько времени у тебя займет полный осмотр города?
— Что искать? Следы вмешательства Империи? — спросил Уэбли.
— Конечно.
— Может быть, три часа.
— Хорошо. Через три часа встретимся, — Форчун осмотрелся, — на вершине вон той скалы.
— Хорошей охоты! — пожелал другу Уэбли и превратился в большую птицу.
Выпустив симбионта, Форчун быстро повел аппарат к горе, которую они выбрали, и несколько раз облетел ее вокруг, затем направился на запад.
Высокая стена около трех миль длиной пересекла самую узкую часть перешейка, защищая полуостров, на котором был выстроен Карфаген, с запада. Северный берег полуострова омывался Средиземным морем, а южный — Тунисским заливом. Пересохшая в более поздние времена река Баградас делала залив довольно полноводным.
В нескольких милях к западу от реки Форчун увидел холмы, на которых город Утика упорно сопротивлялся хорошо спланированной, не бесплодной осаде Сципиона. Неподалеку от Утики на небольшом мысу располагался зимний лагерь римлян. Сципион разумно выбрал для него самое сухое и самое удобное для защиты место. Упорно веря в собственное высокое предназначение, римляне даже временные лагеря везде строили на совесть. Часто они превращались позднее в настоящие города. Но этому лагерю, при взгляде на грязь его улиц, до города было еще далеко. Хотя, если подняться повыше, то эта военная стоянка с идеально прямыми рядами палаток, временными кумирнями богов, валом, укрепленным частоколом, выглядела замечательно.
