Огромные белые облака из иллюминатора самолета казались пуховыми перинами, разложенными для просушки на жарком летнем солнце. Именно так поступала старая баба Настя, проветривая постели после долгой зимы и готовя их к новой зимовке. Хохол напряженно смотрел вниз, а облака все не кончались. В среднем кресле мирно спал Егорка, а рядом с ним дремала Марина, вытянув в проход больную ногу. Женька нервничал и сам не мог понять причину. Злость на Коваль, заставившую его лететь в Москву, прошла, но на душе все равно лежал камень. Что-то должно было случиться, что-то такое, чего ни изменить, ни предотвратить он, Хохол, не сможет.
Проснулась Марина, сладко потянулась всем телом, как кошка:
– Жек… долго еще?
– Нет, минут через двадцать уже сядем. Надо Егора будить.
– Пусть пока поспит. А ты чего такой мрачный, а? – Она дотянулась до его лица и погладила по щеке. – Жень…
– Да нормально все, – отмахнулся Хохол, отметив про себя, что не смог справиться с эмоциями и чуткая Коваль сразу уловила перемену в его настроении.
– Сейчас сразу к отцу, в душ, поспать – и потом поедем по Москве, я Егору обещала. – Марина снова потянулась и вернула спинку кресла в вертикальное положение. – Ты знаешь, у меня так на душе спокойно, – призналась она, глядя на Женьку широко распахнутыми глазами. – Уже давно так не было…
«Значит, с ней все будет в порядке, – с облегчением подумал Хохол. – Иначе она чувствовала бы – всегда знала, когда что-то с ней должно случиться».
И все бы ничего – и перелет, и первые шаги по трапу в Домодедово…
Однако произошло то, к чему ни Марина, ни Хохол оказались не готовы.
Коваль уже прошла таможенный контроль, выслушав от хмурого таможенника дежурное «Добро пожаловать», взяла за руку Егорку и встала чуть поодаль, ожидая Женьку. Но тот застопорился. Молодая таможенница сличала фотографию в паспорте, то и дело поднимая глаза на невозмутимого Хохла, потом смотрела куда-то под стойку, на которой лежали документы. Марина ощутила какой-то холодок и неприятное чувство, постепенно захватывающее ее всю. Она вдруг поняла, что совершила самую большую глупость в своей жизни, заставив Женьку приехать сюда.
