— Джерри! — только и смогла прошептать она.
Решение было принято мгновенно. Леона повернула назад и, взяв обеими руками револьвер, подошла к открытой двери вагона. В висках у нее стучало, сердце было готово выпрыгнуть из груди. Она увидела Джерри Лэмберта, слабо освещенного тусклыми лампочками, горящими на стенах туннеля. Страшно изувеченный, он свешивался с верхнего поручня.
— О, Господи, только не это… — тихо простонала Леона, отказываясь верить своим глазам. Потом ее охватила страшная паника, и она бросилась бежать — прямо туда, где затаился Хищник.
От удара при столкновении с чем-то невидимым, но необычайно твердым, она чуть не потеряла сознание, и тут же сильные когтистые пальцы сомкнулись у нее на горле и легко подняли ее. Леона дико закричала, извиваясь и молотя руками и ногами по воздуху. Невыносимый кошмар, призрак, зловеще мерцающий в темноте, лишил ее рассудка.
* * *
Датчики боевого шлема тут же обследовали в инфракрасных лучах трепыхающееся человеческое тело и передали на дисплей изображение внутренних органов, показали лихорадочную работу сердца, расширение и сжатие легких. Кроме того, Хищник увидел еще и маленький голубой комочек в области живота, свидетельствующий о наличии внутри другого живого существа.
Хищник ослабил хватку, позволив Леоне коснуться ступнями земли, и отпустил ее совсем. Она повалилась на бок и осталась недвижима. Да, из нее получился бы прекрасный трофей, подумал Хищник. Она боец, какие редко встречаются. Но вскоре она принесет детеныша, а охотничья этика запрещает убивать беременных: так было решено на родине Хищника в целях сохранения поголовья дичи.
Хищник оставил существо неподвижно лежать на рельсах, повернулся и снова вошел в вагон, чтобы собрать богатый урожай трофеев.
* * *
Автомобиль Хэрригэна яростно взвизгнул тормозами возле станции подземки, где уже скопилось с десяток патрульных полицейских машин и карет «скорой помощи», осветивших всю округу своими фиолетовыми мигалками. Хэрригэн распахнул дверцу, выскочил из машины и помчался к станции, распихав по пути группу репортеров, среди которых был и Тони Поуп, задающий ему вслед вопросы о «линчевателе». Дорогу Хэрригэну преградил Хайнеманн со свитой помощников.
— Это ужасно, Майк, — сказал он. Лицо его исказилось гримасой боли. — У меня в голове не укладывается, как это так — вагон растерзанных людей… Я обязан сделать заявление для прессы… — Хайнеманн с опаской взглянул в сторону репортеров: он совершенно растерялся. — Помоги мне!
