Дело в том, что в каждой из трех соседских квартир проживало по замечательной старушке: баба Нюра и Софья Степановна — на первом этаже, а тетя Капа — на одной площадке с Иваном. Все три убеленные сединами женщины страстно любили Федорчука и всячески за ним присматривали. А он был им страшно благодарен и постоянно чинил в доме проводку, ввертывал лампочки и делал всю другую тяжелую мужскую работу.
Каждая старушка не могла нахвалиться на Ивана и постоянно ставила его в пример окружающим: тетя Капа — пролетариату, которому она продавала у проходной водку в разлив, баба Нюра — соратникам по Коммунистической партии, а Софья Степановна — окрестным детям (ибо в прошлом она была учительницей начальных классов).
… В квартире Федорчука пахло свежевымытыми полами и геранью. Баба Нюра только что закончила уборку и теперь с удовольствием смотрела на дело рук своих. Вообще-то Иван просил ее только накормить своего толстого рыжего кота Фису, но баба Нюра опять невольно исполнила роль Тимура и его команды: все пухлые юридические книжки были расставлены по полкам, герань и витиеватый кактус на подоконнике политы, а разбросанные по всем углам предметы гардероба водворились на место.
Тут бабин Нюрин взгляд застыл на барочном письменном столе, на котором возлежал Фиса и с интересом рассматривал свой живот и другие интимные места.
— Что, Фисонька, накушался? — спросила старушка кота. — Опять Ванюше волос своих насыпал? Э-э!
Котяра повел ухом, но от важного занятия не отвлекся.
В это время послышался скрежет ключа в замке, дверь решительно распахнулась, и взмыленный Федорчук вбежал в свои покои. Фиса тут же лениво спрыгнул и от греха подальше прошествовал к окну. Это было вовремя, потому что хозяин тут же грохнул по столу папкой с надписью «Дело».
— Здравствуйте, баба Нюра! — пророкотал он почтительно.
Внутренним чутьем соседка поняла, что Иван остро нуждается в уединении, и начала медленно и успокоительно передвигаться к выходу.
— Чайничек там у тебя, Ванюша, вскипячен, — как бы извиняясь, произнесла она.
— Спасибо! — благодарно отозвался Федорчук и распахнул створки шкафа, дабы разыскать в его недрах что-нибудь приличное из одежды.
— Хлеб там, в пакетике: Софья Степановна свеженький купила. А сдача на полочке.
— Большое спасибо! Даже не знаю, как благодарить…
— Да чего там! — скромно махнула рукой баба Нюра. — До свидания!
Как только дверь за ней закрылась, Федорчук в панике осмотрел свою квартиру, поморщился, повесил на гвоздик куртку и принялся беспокойно ходить из угла в угол. Паразит-Миндия ничем ему не помог, Машуня должна была прийти с минуты на минуту, а Иван ну совершенно не знал, что ему делать и как быть. В принципе, можно было бы позвонить ее маме и спросить дельного совета… Но вероятность того, что она вновь насоветует фиг знает что, была слишком велика.
