Я опустился рядом с Люсей. Обнял ее, стараясь, чтобы движение это показалось естественным, чтобы оно свидетельствовало о том, что я горю, плавлюсь в синем пламени необоримой страсти. Подыграть бывает нетрудно, если партнер сам настроен на действие – или хотя бы, в свою очередь, хорошо подготовлен, чтобы сыграть роль. «Интересно, – мелькнуло у меня в голове, когда я стягивал с нее одежду, а она умело изгибалась и поворачивалась, чтобы помочь мне, – интересно, много ли она репетировала? И с кем?» Тут же я внутренне усмехнулся: мне-то что? Слава Спящему – в Пространстве Сна болезни вроде бы не передаются…
Бывают действия, которые увлекают, если даже начинаешь их без особой охоты. На какие-то минуты действие становится главным, независимо от его целей и последствий. Это как в еде – привлекательно не только насыщение, но и сам процесс. Я чувствовал, что время уходит; но в конце концов это было кью-время Пространства Сна, и его можно было не жалеть. Усталость не приходила, как всегда бывает в этом мире, где – если все нормально – постоянно чувствуешь себя исполненным сил. Одновременно я делал усилия – не имею в виду физические, – чтобы она первой ощутила утомление и расслабилась, тем самым позволяя мне взять инициативу на себя.
Наконец я почувствовал, что такое время наступило. Она уже не в состоянии была обдумывать вопросы и контролировать свои ответы. Она засыпала. Это означало, что Люся вот-вот ускользнет от меня, окончательно уснув, уйдет в Квадрат Сна или еще куда-то, где ее ждут. Может быть, следовало бы проследить за нею, но сейчас мне нужна была прежде всего информация…
– С кем ты была до меня?
Люся сонно усмехнулась:
– Не все ли тебе равно? Я же не спрашиваю о твоих бабах. Хотя знаю…
– Что знаешь?
– Эта… Ну, как ее… Черт, забыла. Смешно, правда? Ну да, он ведь так и говорил: я забуду…
Да, она уже не контролировала себя.
– Говорил, что забудешь. Кто?
– Да тот самый… Он тоже иностранец. Но московский. Живет здесь.
– Какой иностранец? Американец, немец, итальянец?..
– Такой… Ничего из себя. Приятный. Говорит смешно.
Пустое дело. Она, похоже, заблокирована.
– Чего он от тебя хочет? Любви?
– Чтобы… была… дочка… – она говорила все медленнее, веки больше не приподнимались, язык поворачивался с трудом. – Ты очень любишь дочку. Пригласить ее… Он хотел. Но ее… пока тебя там нет… стерегут…
Она длинно, заразительно зевнула.
– Что еще ты знаешь? С кем знакома?
– С деее… деревом корнями в сторону и вниз… Видала… Смешно, да?
