– Этот человек входил к тебе в комнату ночью? – спросил он меня.
– Было темно. Я видел только спину и не могу утверждать со всей определенностью.
– Ты делал ставки? – спросил Доксус Бан Тора.
– Очень маленькие, джеддак.
– На кого?
– На Нолата.
Доксус повернулся к офицерам:
– Соберите всех, с кем Бан Тор заключил пари.
Посыльные побежали по рядам и вскоре перед лоджией джеддака собрали пятьдесят человек. Бан Тор опустил голову. Опросив всех, Доксус выяснил, что Бан Тор намеревался выиграть огромную сумму.
– Ты сделал это, чтобы выиграть наверняка? – спросил Доксус, глядя ему прямо в глаза.
– Я был уверен, что Нолат выиграет поединок. Он же лучший фехтовальщик Камтоля.
– И ты решил помочь ему, подменив меч раба? Ты совершил подлость, обесчестил нас. В наказание ты будешь драться с Дотар Соятом, – он повернулся ко мне. – Ты можешь убить его. И возьми длинный меч, хотя, я уверен, ты смог бы победить его и коротким.
– Я не стану убивать, – ответил я, – но оставлю ему на всю жизнь метку, чтобы все помнили, кто он такой.
Когда мы заняли свои места на арене, я услышал крики. Многие ставили на меня в соотношении 100 к 1, но желающих заключить пари не было. А потом я услышал крик Настора:
– Даю пятьдесят тысяч таней Бан Тору, если он убьет этого непокорного раба.
Здорово же я насолил ему…
Бан Тор был не простой противник. Он был неплохой фехтовальщик, к тому же он дрался за свою жизнь и за пятьдесят тысяч таней. Фехтовал он аккуратно, в основном защищаясь и дожидаясь моей ошибки. Но я не делал ошибок; неправильное движение сделал он. Поддавшись на мой ложный маневр, он раскрылся. Молниеносно мой меч начертил на его лбу крест. Затем, сделав выпад, я обезоружил его. Не глядя больше на него, я повернулся и направился к ложе джеддака.
– Я удовлетворен. Этот крест на лбу – достойное наказание.
Доксус молча кивнул. Затем он подал знак трубачам, и те протрубили окончание Игр. После этого он повернулся ко мне.
– Откуда ты?
– У меня нет родины. Я – пантан. Я продаю свой меч тому, кто больше заплатит.
– Я покупаю тебя. Сколько ты заплатил за раба, Ксансак?
– Сто таней.
– Ты ценишь его слишком дорого, – проворчал коронованный скряга. – Я даю тебе за него пятьдесят таней.
«Да, хорошо быть джеддаком!» – подумал я.
– Рад подарить его тебе, – быстро сориентировался Ксансак. Я заработал ему сто тысяч таней, и он наверняка ничего больше не рассчитывал заработать на мне: ведь вряд ли найдется кто-нибудь, кто захотел бы поставить против меня после сегодняшнего боя.
