— Что ты думаешь об этой хитрой девчонке, объявившейся неожиданно, как сбежавший с занятий школьник? — поинтересовалась она у Ли.
— Школьница? — запротестовала Жюли. — Мне уже шестнадцать.
— Такой древний возраст, — ласково посмеивалась ее мать, и тут с другой стороны дома в холл ворвались двойняшки.
Двойняшки никогда и никуда не входили, они всегда врывались, и всегда вместе, как два вихря. Волосы у них тоже были рыжие, но с морковным оттенком. Жюли была светлой блондинкой с необычайно красивым цветом волос, переливающихся иногда медью. Приятельница Ли Керри, часто бывающая в этом доме, была тоже рыжей. В Мередит всегда шутливо говорили: Керри Керриган стала частью семьи Дермотов, потому что она тоже рыжеволосая. Все рыжеволосые держатся друг друга.
Близняшки замерли и смотрели на Жюли… два веснушчатых курносых личика.
— Ой, ты дома, да? — с очаровательной небрежностью заметил Том, потом кивнул сестре:
— Пошли, а то опоздаем.
— Привет, пока! — коротко поприветствовала сестру Тэсс и тут же исчезла вслед за своим братом.
— Ну! — Жюли с притворным возмущением встала, уперев «руки в боки». Потом ухмыльнулась:
— Негодники нисколько не изменились.
— Сомневаюсь, что с ними это когда-нибудь произойдет, — рассмеялась Маргарет. Она закрыла дверь и повернулась к Ли:
— Как сегодня работа?
Ли пожала плечами.
— В основном, как обычно. — Выражение ее лица изменилось. — Ну, не чудесно ли, что приезжает Стелла?
— Слишком чудесно, чтобы выразить словами, — согласилась мать.
Глава семьи, известный и уважаемый адвокат, пришел домой с портфелем, полным документов, выразительно выгнул брови при виде Жюли, суховато сообщил, что в связи с такими событиями, как возвращение Жюли и скорый приезд Стеллы, он определенно не может заниматься таким будничным делом, как работа, несмотря даже на то, что это помогает оплачивать хозяйственные счета.
Стелла приехала домой на следующий день около восьми часов вечера в шикарном росте-ре сапфирового цвета, столь же изысканном, как и она сама.
Как это бывало каждый раз, при первом же взгляде на сестру, которая была младше ее всего на два года, у Ли перехватило дыхание. Ли взглянула на мать и поняла, что Маргарет, судя по выражению ее лица, испытывает такие же чувства. Так бывало всегда, когда они видели Стеллу — независимо от того, была ли она с ними рядом или на киноэкране. Стелла — само совершенство.
— Стелла, дорогая! — прошептала Маргарет и обняла свою прелестную дочь-актрису. Губы Маргарет коснулись нежной, как лепесток цветка, щеки, а ноздри затрепетали от возбуждающего аромата каких-то дорогих духов. Стелла высвободилась из объятий матери и с насмешливой снисходительностью посмотрела сверху вниз на Жюли.
