Прежде, чем мы уселись за столик - народу было еще немного, - Ник отвел меня в сторонку и шепнул, что на втором этаже у них настоящий бар, как в прежние времена, и, может, ему удастся устроить, чтоб я поднялся наверх и получил немного спиртного. Правила клуба, так он по крайней мере сказал, предписывают всем покупать вино за столиком, и подают первоклассное шампанское, но все же это не то, что настоящее виски, - так он сказал.
Короче говоря, он ушел и все устроил, и мы смогли подняться в бар.
Я-то собирался заказать для Делмерины и ее матери имбирного пива, но похоже, там ничего безалкогольного не держали; и потом Делмерина подняла шум.
«Хочу коктейль, - заявляет, - да и маме, честно говоря, тоже хочется. Может, мы уже больше никогда и не попадем в ночной клуб. И потом ты же дома давал мне пригубить коктейль. Только подумай, что скажут мои подруги, когда узнают, что я была в ночном клубе и не попробовала там коктейля. Я уже,- говорит,- не маленькая».
Тут я уперся и стал уверять, что ее мать вовсе не хочет пить - моя жена всей душой верит в сухой закон>}- но на сей раз она, черт подери, вовсе меня не поддержала, наоборот, захихикала и говорит, что не прочь попробовать, в виде исключения. И если без лишних слов, все мы взяли по коктейлю - Мэми и Делмерина бронкс, кажется так, а сам я заказал сначала мартини, а потом говорю: «Ей-богу, возьму-ка я лучше манхэттен. Вот уж пять лет, как не пробова.л манхэттен». Ну и выпил манхэттен. А там еще украдкой хватил два виски с содовой, пока Мэми с девочкой ходили в туалет, и почувствовал, что здорово набрался за этот великолепный, чудный вечер.
Я и хочу сказать: что там ни думать о Нью-Йорке, а вечерок мы провели что надо.
Ник устроил нам столик почти у самой площадки для танцев.
Мы осмотрелись: народу стало прибьивать, и все люди приятные. Делмерина говорит: «Ох, был бы тут. хоть один знакомый, а то мне не с кем танцевать, папа, кроме тебя». Я стал толковать ей, что меня, черт побери, считали в Сельском клубе совсем неплохим танцором, как вдруг - вот тебе на! Да, сэр, я слышу знакомый голос и вижу Сэма Гирштейна из зенитской фирмы готового платья «Мамонт» - я частенько встречал его в Спортивном клубе.
Меньше чем кого бы то ни было мне хотелось увидеть Сэма. По правде говоря - это, конечно, между нами, - у него не слишком-то чистая репутация дельца, и до меня доходили очень даже подозрительные слухи, насчет его секретарши. А все-таки - знаете, каково это вдали от дома - особенно в Нью-Йорке, где все такие надменные ледышки: приятно увидеть знакомое лицо.
