Тут Камил поумерил пыл, ибо понял, что немного зарвался. О таких приключениях можно будет рассказать только Стасю, да и тот, наверное, засмеет. Он вздохнул, запрятал видения рыцарских побед во чистом поле брани в самый глухой и потаенный уголок сознания, законсервировав их от откровений со Стасем, и начал спускаться по косогору к замку. Ворота замка были закрыты, но стучаться он не стал. А вдруг прогонят, тогда к замку вообще не подступишься! Лучше пока хоть одним глазком глянуть, что там делается, а потом можно и попроситься в ворота. Стена вокруг замка была не очень высокая — метра два, где выше, где ниже, — и у ее подножья высился полукруглый скат наносной земли, кое-где кустящийся побегами желтой акации. Камил побрел вдоль стены, огибая заросли, и они вдруг разошлись в стороны, расступились, и он увидел у серой, здесь почему-то низкой, стены вытоптанный пятачок земли, будто оттуда, со двора замка, каждый день в определенный час — может быть утром, может быть вечером — выпрыгивали по одному доблестные рыцари и разбегались в разные стороны, совершая свой ежедневный моцион для поддержания воинского духа, силы, ловкости, своей рыцарской доблести. Камил огляделся, затем подошел к перелазу и вскарабкался наверх. За стеной был маленький, серый, пыльный и грязный дворик, заточенный в сланцевый желто-искристый камень. Рядом, у стены, высился навес, сколоченный из ошкуренных деревянных жердей. Слышно было, как под ним похрапывают кони, переступая с ноги на ногу и звеня сбруей; оттуда тянуло теплым духом хлева, конского навоза.
— Ух, ты, — выдохнул Камил, вытаращив глаза. — Совсем как по-настоящему! Он лег на живот, чтобы было удобнее рассматривать замок, но тут из-под того самого навеса, где стояли кони, к нему на грудь метнулась мохнатая тень и вцепилась в ворот рубашки. Камил увидел прямо перед глазами грязное, перекошенное от ярости лицо мальчишки — именно грязное, а не просто перепачканное — и это его страшно поразило; но тут же почувствовал, что под тяжестью мальчишки начинает сползать в глубокую яму двора. Они кубарем скатились на булыжник, разлетелись в стороны, и Камил даже не успел приподняться, как на него снова насел мальчишка. — Га-ад! — сквозь зубы злобно прошипел мальчишка и со всей силы ударил его кулаком по голове. — Ты у меня сейчас солому жрать будешь, шпион мерзкий! — Он начал месить Камила кулаками.
— Так ты… — Камил задохнулся от негодования. — Драться… — Он вывернулся, схватил нападающего за ногу, дернул и очутился сверху. — Бить… меня… по голове…
