Анатолий Туманов АПОСТРОФ
Александр Дугин. "Постфилософия". - М.: Евразийское Движение, 2009.
Книга Жан-Франсуа Лиотара "Состояние постмодерна" в переводе Натальи Шматко была издана в России 11 лет назад. Но признание европейского гуманитария в беспомощности что-либо изменить в неблагостной картине современного ему мира было прочитано здесь как нечто постороннее и незначительное. И понятно, почему: актуальная для своего времени на Западе проблематика воспринималась обыкновенным русскоязычным читателем примерно так же, как руководство по эксплуатации ксерокса промышленником XIX века. Подчеркнём: ничего уничижительного в этом сравнении нет - более того, именно постсовременный человек вызывает сомнения в своей человеческой идентичности у самих же постмодернистов.
Но "состояние постмодерна" нуждается не только в адекватном переводе. Самого перевода мало - наш читатель листает или внимательно прочитывает книгу француза, англичанина или американца, закрывая её со словами: я не понимаю, о чём тут написано! Советскую и русскую культуру возможно описывать в терминологии западных гуманитариев, лингвистов и социологов, в конце концов - в свете западной же философии, но сами эти науки, интерпретируя русское коллективное бессознательное или развитой социализм 70-х годов, буквально или подспудно говорят о себе, а не об объектах своих исследований. Александр Дугин в данной ситуации берёт слово, отобранное у русского народа некими гуманитариями, и возвращает его нам.
Об эгоизме западоидов Дугин сообщает следующее: это результат попыток постмодернистов "отменить" человеческую субъектность. На Западе субъект растворился в культуре, цивилизации и обществе. В рамках завершённого постмодерна, развернувшего модерн не вспять, но против него самого, вывернув наизнанку, - начал работу механизм дивидуации, "расчленения", когда личность распадается на множество равноценно бессмысленных фрагментов: репрезентаций, символов, атрибуций, социальных ролей и статусов. Такой постчеловек не нуждается в какой-либо собранности и цельности, в волевом и рациональном началах. Он живёт "во всём готовом", с непоколебимой бездумной уверенностью, что данная имитация золотого века продлится целую вечность.
Далее нам становится известным, что постмодерн как социокультурный феномен конца XX века появляется, продуцируется исключительно из идеологии либерализма. Из этого следует вывод, что о постмодерне недавние советские граждане узнали своевременно - когда так называемая демократическая модель государства не оставила ни малейшей надежды на возврат к прошлому, и постсоветское общество притерпелось к тому, что обратной дороги нет.
