– Да, – смущенно отозвался искин. – Кто же знал, что она так расстроится?
– Какую хоть версию? Не слишком кровавую, надеюсь?
– Земную, конца XXI века. Адаптированную под голографию.
– Ясно… – вздохнул Дин, присаживаясь рядом с Элькой и гладя ее по голове. – Успокойся, девочка. Это всего лишь сказка. На самом деле…
Он замолчал.
– Что на самом деле? – подняла голову девушка.
– На самом деле все было куда страшнее… – вздохнул Дин. – На Арде тогда такое закручивалось, что не дай Господи. Я истинную Арду имею в виду, а не ее бесчисленные отражения.
Элька прижалась к его груди, чувствуя себя на удивление уютно. Сильная рука мужчины мягко гладила ее по голове, и это оказалось настолько приятным, что девушка едва не мурлыкала.
– Спеть тебе? – спросил Дин, грустно глядя в никуда.
– Да! – вскинулась Элька. – Я обожаю музыку! Я…
– Что?
– Сама петь люблю…
– Да? – улыбнулся он. – А ну-ка! Ты пой, а я подыграю.
Окончательно смутившись, девушка отодвинулась. Что бы такое спеть? Почему-то захотелось исполнить не чужую, а свою песню. Ее Элька сочинила совсем недавно, так и не решившись спеть односельчанам – слишком много там было тоски по небу, по мечте и чуду. Если бы такое услышал святой отец, неприятностей бы доморощенная певица отхватила по самое не могу.
Небо не знает, что здесь не бывает
Веры, надежды, любви и мечты.
Небо мечтает и нас призывает,
Нам бы все бросить, отсюда уйти…
Небо дорогу к себе открывает,
Но мы не можем ее здесь найти.
Небо смеется, иль, может, рыдает,
А мы забываем себя на пути.
Небо устало и звать перестало,
А мы продолжаем возиться в грязи…
Элька забылась и начала петь в полный голос, как не пела еще никогда. Она крепко зажмурилась и выдавала все, на что была способна. В мелодию незаметно вплелась музыка, но девушка этого не заметила, продолжая петь. Душой петь.
– Вот это голосище… – восторженно протянул Дин, когда она замолчала. – Порадовала ты меня, девочка. Давно такого не слышал.
– Да я… – смутилась Элька.
– Ты – прелесть! Я в полном восторге.
– Спасибо! – просияла девушка. – Я так рада, что вам понравилось!
– А чья песня? – поинтересовался Дин.
– Моя… – почему-то призналась Элька. Она и сама не знала почему, но захотелось впервые в жизни сказать правду.
– Твоя?! – вскочил Дин. – Так-с…
Девушка испуганно смотрела на него. Лицо музыканта вдруг резко помрачнело, он принялся бегать по столовой и злобно ругаться. Такими словами ругаться, что Элька покраснела.
– Извини, девочка, – остановился Бард. – Это я не в твой адрес. Хорошо, что ты песни пишешь. Но вот то, что ты сюда попала с таким талантом – очень и очень плохо!
