Это было приглашение. Что-то изменилось. Кен подозревал, что причина кроется в нем самом. И если чего-то не хватало в хаотическом кружении осколков, то, значит, он сам был недостающим элементом.
«Отнеси ему СВЕТ».
Местом встречи должен был стать не дом в этом постурбане – одном из многих. Дракон ждал его в Алтарной Норе.
Чтобы наконец сложить мозаику.
Один из детенышей исчез. Перед его исчезновением Накса не ощутила предсмертного всплеска сигнала. Она не хотела даже думать о том, что щенок мог погибнуть. Его гибель означала бы, что Накса не выполнила приказ Дракона. В таком случае ей лучше было бы сунуть себе в рот ствол Обрезанного Иуды и нажать на спуск. Потому что Дракон скорее всего сохранил бы ей жизнь. Он превратил бы ее в искалеченное отверженное полуживотное и отдал бы в рабство суггесторам. Он умел выбирать из двух зол худшее.
Кстати, о Драконе. Мгновенное и тихое исчезновение Мора чертовски напоминало Наксе почерк Дракона. Тот перемещался, не оставляя эфирного следа. Накса слишком хорошо изучила эту особенность, чтобы ошибаться. Высылать на поиски Тень было бессмысленно.
У нее возникло два предположения. Либо Дракон появился в лабиринте с неизвестной целью и затем забрал с собой детеныша (но почему одного?), либо… щенок умел проделывать подобные фокусы самостоятельно. При мысли об этом Накса испытывала прежде незнакомое ей чувство неполноценности. Заканчивалась эпоха таких, как она. Наступало время подлинных хозяев пространства. Темный холодный мир уже не принадлежал ей, и навеки останется чужим и непознанным бесконечное многообразие миров света…
Она вдруг увидела миллиарды жизней, роившихся в вечном мраке подобно черному снегу, – жизней бессмысленных, проходящих мимолетно, не оставляющих памяти о себе.
Ее жизнь была одной из них.
* * *
Наксе не оставалось ничего другого, кроме как продолжать поиски и попытаться спасти хотя бы половину Дубля. Это стало совершенно необходимым с той секунды, когда она обнаружила присутствие в лабиринте еще одного супера. Появление чужака имело смысл только в единственном случае: он охотился по-настоящему.
Она хотела устроить щенкам испытание? Что ж, игра превратилась в последнее и самое трудное испытание для самой Наксы, совершившей роковую ошибку.
Все обернулось против нее – она ощущала враждебность темного застывшего хаоса, в котором проблески жизни были исключением из правил, а разумная жизнь бросала вызов собственному, уже однажды разрушенному порождению, нарушала мертвое равновесие, действовала вопреки закону возрастания энтропии и потому обрекала себя на противостояние с умирающей природой, которая корчилась в предсмертных судорогах.
