Она пристально рассматривала Мора, склонив голову набок и раздраженно постукивая ногой по полу. Вдруг, сделав одно молниеносное движение, она больно ущипнула его за руку.
— Ой!
— Х-м-м. Так ты в самом деле настоящий, — произнесла она. — А как тебя зовут, мальчик?
— Мортимер. Но вообще меня зовут Мор, — ответил он, потирая локоть. Зачем ты это сделала?
— Я буду называть тебя Мальчик, — последовал высокомерный ответ. — И как ты понимаешь, я совершенно не обязана объяснять свои поступки. Но если уж тебе приспичило знать, то, так и быть, скажу — я думала, что ты мертвый.
Ты выглядишь мертвым.
Мор не нашелся, что возразить.
— Что, язык проглотил? На самом деле Мор в это время считал до десяти.
— Я не мертвый, — в конце концов сказал он. — По крайней мере, мне так кажется. А ты кто?
— Можешь называть меня мисс Изабель, — надменно промолвила она. — Отец сообщил, что тебя надо накормить. Следуй за мной.
Она стремительно направилась к одной из дверей. Мор тащился за ней, соблюдая как раз ту дистанцию, которая была необходима, чтобы дать распахиваемой двери возможность треснуть его по другому локтю.
За дверью оказалась кухня — длинная и теплая, с низким потолком. С потолка свисали медные кастрюли и сковородки. Одну из длинных стен целиком занимала огромная чугунная печь. Перед ней стоял старик, поджаривая яичницу с беконом и насвистывая.
Запах привлек внимание вкусовых сосочков Мора. В запахе этом содержался намек, что если они (сосочки) вступят в близкое соприкосновение с его источником, то получат истинное удовольствие. Мор обнаружил, что двигается вперед, даже не потрудившись обсудить этот вопрос со своими ногами.
— Альберт, — слова Изабель звучали, как щелканье бича, — еще один явился за завтраком.
Не произнося ни слова в ответ, мужчина медленно повернул голову и кивнул. Изабель вновь переключилась на Мора.
— Должна сказать, — съязвила она, — учитывая, что выбирать можно было из всего населения Плоского мира, отец мог найти кого-нибудь получше тебя.
Тебе придется из кожи вон лезть, чтобы справиться со своими обязанностями.
Засим она стремительно покинула кухню, оглушительно хлопнув дверью.
— С какими-такими обязанностями? — пробормотал Мор, ни к кому конкретно не обращаясь.
В помещении царила тишина, нарушаемая лишь шипением масла на сковороде и звуками рассыпающихся углей в расплавленном сердце печи. Мор обратил внимание на выбитые на дверце для топлива слова:
«Маленький Молох (Частн. комп. с неогранич. ответств.)».
