Вдруг станция ожила, и Тимон Ндеби мгновенно подскочил к ней.
— Нам удалось обнаружить грузовик, — возбужденно произнес он. — Зеленый пятитонный «форд» с брезентовым тентом. В кабине водитель и пассажир. Тяжело нагруженный, судя по состоянию подвески и по тому, что подъем преодолевается на пониженной первой передаче. Пересек брод на реке Санияти десять минут назад, движется от миссии Тути к пересечению дорог в двадцати пяти милях к северу от этого места.
— Итак, Бада и грузовик едут навстречу друг другу, — тихо произнес Питер Фунгабера, и у него появился охотничий блеск в глазах.
Теперь радиостанция стала фокусом их внимания, и каждый раз, когда она начинала говорить, на нее были устремлены взгляды буквально всех людей.
Доклады поступали регулярно, сообщая о быстром приближении к ним «мерседеса» с юга и о медленном движении тяжелого грузовика по разбитым проселочным дорогам в противоположном направлении. Между докладами они пили крепкий переслащенный чай и ели грубый черный хлеб с мясными консервами.
Питер Фунгабера почти не ел. Он откинулся на спинку стула и положил ноги на стол коменданта. Его монотонное похлопывание стеком по высоким ботинкам со шнурками уже начинало раздражать Крейга. Вдруг Крейг, впервые за много месяцев, почувствовал жуткое желание закурить. Он даже встал и стал нервно ходить по маленькому помещению.
Тимон Ндеби подтвердил получение очередного доклада и, положив микрофон, перевел его:
— «Мерседес» въехал в поселок и остановился у заправочной станции, чтобы залить бак.
Тунгата Зебив находился всего в нескольких сотнях ярдов от них. Крейга это сообщение привело в какое-то странное замешательство. До этого момента вся операция напоминала скорее интеллектуальную схватку, а не реальную погоню, от которой зависела жизнь. Он перестал думать о Тунгате как о человеке, для него он стал просто Бадой, противником, которого предстояло перехитрить и загнать в ловушку. Теперь он вдруг вспомнил о нем, как о человеке, о друге, о выдающемся представителе рода людского, и его снова начали раздирать оставшаяся верность другу и желание добиться справедливого наказания для преступника.
Замкнутость командного пункта начала угнетать его, и он вышел в крошечный дворик, окруженный высокими толстыми стенами из мешков с песком. Солнце село, и непродолжительные африканские сумерки окрасили небо в лиловый цвет. Он стоял и смотрел на него, но, услышав легкие шаги, опустил голову.
