Бад глотнул из стакана. Виски с содовой и со льдом.
Ему досталось худшее место в баре – спиной к телефонам. Надсадно гремел над ухом музыкальный автомат. Ныли старые футбольные шрамы – как ненависть к Эду Эксли. Жетон, оружие – все отобрали, впереди – суд, и рыжая крашеная телка лет сорока с лишним, что давно уже с вожделением косится на его стакан, кажется Баду почти красавицей.
Поймав его взгляд, рыжая телка улыбнулась. Крашеная, конечно, но лицо у нее доброе. Бад улыбнулся в ответ.
– Позволите вас угостить?
– Спасибо. Меня зовут Анджела.
– А меня Бад.
– Разве есть такое имя?
– Когда тебя окрестили Венделлом, приходится изобретать псевдонимы.
Анджела хохочет.
– Чем занимаешься, Бад?
– Сейчас? Ну… можно сказать, безработный.
– А-а… Что же ты такого натворил?
Да что ты лыбишься, дура? Хочешь с мужиком познакомиться или вопросы задавать? Да понимаешь ты, что это такое – когда полицейского отстраняют от работы?
– Не захотел подыгрывать боссу. Послушай, Анджела, что скажешь, если…
– У вас был правовой конфликт? Знаешь, я в этом разбираюсь: сама состою в Объединении учителей, а мой бывший муж – председатель профсоюза водителей автобусов. Если ты расскажешь, что случилось, может быть, я…
Кто-то кладет руку ему на плечо.
– Сынок, можно с тобой перемолвиться парой слов?
Дадли Смит. Следил за ним. Какого черта ему нужно?
– Это срочно, лейтенант?
– Очень срочно. Пожелай своей новой подружке доброй ночи и присоединяйся ко мне за задним столиком. Я попросил бармена сделать музыку потише, пока мы с тобой будем беседовать.
В самом деле, музыка стала тише. Смит двинулся прочь. Бад бросил взгляд на Анджелу – ее уже обихаживает какой-то морячок. Он встал и пошел следом.
В задней части бара – уютные ниши-полукабинетики. Два стула, стол, накрытый газетой, под газетой приподымается холмик неясных очертаний. Бад сел.
– Что, ОВР за мной следит?
– Да. Как и за прочими, кому грозит уголовный суд. Идея твоего дружка Эксли. Паркер теперь к нему прислуживается – вот Эд и наговорил ему, что вы со Стенслендом, мол, способны потерять голову и наделать глупостей. Слышал бы ты, сынок, как этот Эксли на свидетельском кресле чернил и тебя, и многих других достойных людей! правда, тоже не слышал, но стенограмму читал. Сущий двурушник этот Эд Эксли. Его выступление – позор для всех достойных полисменов.
Бад представил, как Стенс уйдет в бесконечный запой.
