«Это мы уже слышали», – подумал про себя Гарриман.
– Теперь я отвечу на несколько вопросов.
Толпа взорвалась криками. Капитан указала на отчаянно махавшего рукой журналиста, и тот пулеметом выплюнул вопросы:
– Есть ли связь между этой смертью и смертью Джереми Гроува? Есть какие-нибудь сходства? Различия?
– Связь есть. – Кривая усмешка. – Сходства и различия – тоже. Следующий?
– Есть подозреваемые?
– Пока нет.
– Следы копыт или другие дьявольские знаки имелись?
– Отпечатков копыт мы не нашли.
– Говорят, на стене было выжжено лицо?
– Кому-то примерещилось. – Усмешка исчезла. – Всего лишь небольшое пятно.
– А что это за лицо?
– Те, кто видел, говорят, что уродливое.
Снова поднялся гвалт.
– Это лицо дьявола? А рога? Рога были?
Вопросы выкрикивались со всех сторон сразу. Микрофоны, ударяясь друг о друга, нависали все ниже.
– Было ли это лицо дьявола, сказать не могу, – ответила Хейворд. – Не встречалась с оригиналом. Но о рогах не докладывали.
Гарриман только успевал записывать. Кучка репортеров все допытывалась насчет следов сатаны, однако Хейворд не обращала на них внимания.
– Это дьявол? Ваше мнение? – кричали отовсюду.
Капитан подняла руку:
– Я бы хотела ответить на этот вопрос.
Вот теперь толпа заткнулась по-настоящему.
– В городе хватает своих дьяволов – из плоти и крови, так что вызывать еще одного – сверхъестественного – будет, извините, сверх меры.
– От чего умер Катфорт? – выкрикнули из толпы. – Что вызвало смерть? Его тоже поджарили?
– Эксперты производят вскрытие. Когда они закончат, картина прояснится.
Гарримана не одурачил спокойный, разумный тон капитана. Выходит, департамент еще не знает, с какого конца подступить к делу, и в статье Гарриман так и напишет.
– Спасибо, – сказала капитан Хейворд, – и доброго всем дня. А теперь, народ, давайте-ка расходитесь.
Галдеж усилился, но прибывшие наконец дополнительные силы полиции стали теснить толпу и устанавливать ограждение.
В голове уже вертелись наметки материала, и Гарриман, предвкушая сенсацию, ликовал. Наконец-то его ждет удача!
«Роллс-ройс» подъехал к воротам яхт-клуба в Западной бухте. Глядя в окно, д'Агоста ерзал на заднем сиденье. Напоминали о себе ушибы, ссадины, кошмар на месте убийства Катфорта и всего два часа сна.
Ради особого дела Пендергаст решил не брать шофера Проктора и сам сел за руль.
Лучи яркого осеннего солнца сверкали на волнах россыпью серебряных монет. Через залив к синему горбу Стейтен-Айленда шел паром. Его винты мерно взбивали воду, флажки трепетали на ветру, а следом хвостом тянулась стайка громкоголосых чаек.
