Дефис в фамилии Шихин-ых — это не только эксперимент, но и некий протест против англоязычной дискриминации-упрощения русских фамилий, способ подчеркивания существования изменяемого окончания. Иначе при традиционном переводе будут Дзинтара Шихин и Ирина Оловянный.
Безусловная правда, на которой я настаиваю, заключается в том, что смешение языков — продуктивный процесс и что он всегда был присущ эволюции языка. Не бывает чистой расы и добиваться ее — преступно, не бывает чистого языка и добиваться его — абсурд. Привычка к разнообразию делает людей более терпимыми, более любопытными, более открытыми, более подверженными влияниям, но я не воспринимаю это как угрозу собственной идентичности. (Извините, последние три фразы были не мои — это мнение видного лингвиста-европеиста)
Pkkp Сколько времени Вы потратили на написание первой книги и второй, которая, как известно, уже готовится к печати? Когда Вам пришла идея написания и какая идея побудила Вас к написанию?
Н.Г. Будучи одновременно учёным и страстным любителем фантастики, я давно задумал написать научно-фантастическую книгу, где герой будет интеллектуальнее обычного меченосца и где космос будет описан предельно научно (полые Меркурии, наполненные кислородом, или цветущие Венеры меня как-то настораживают). Я предполагал широко использовать описание реальных космических пейзажей, о которых много знал, так как работал со снимками межпланетных «Вояджеров», а широкая публика их не видела, так как интернета тогда не было. И в начале девяностых на моём компьютере появились первые файлы про космического умного маугли. За несколько лет было написано несколько глав, часть из которых вошла в «Астровитянку» (лунная регата, оберонские обсерватории). Но начинать книгу, не зная, чем она закончится — опрометчиво. Я не понимал также, что будет делать на Земле спасённый Маугли (тогда мальчик). Книга застопорилась, я не справился с сюжетом.
Потом в моей жизни настал довольно бурный период — как и у всей страны — и книга надолго отложилась и стала зреть. Собирались идеи эпизодов и уместные мысли. За эти годы я накопил значительный опыт и как популяризатор науки. Весной 2004 года при чтении очередного Гарри Поттера меня осенило: мой Маугли должен попасть в школу-интернат для одарённых подростков! Это открывало широкие перспективы и для сюжета, и для рассказов о науке (правда стало понятно, что космические картинки сегодня не очень интересны — все их уже видели). Заодно можно было отлично противопоставить научную школу волшебной.
