Джанки был тем типом так хорошо знакомой и такой старой игрушки, когда нет необходимости видеть ее часто или часто к ней прикасаться, чтобы знать что она на месте. Горти был найденышем — его нашли в парке однажды поздним осенним вечером, завернутым только в одно одеяло. Он приобрел Джанки, когда был в Приюте, и когда он был выбран Армандом в качестве приемыша (во время выборной кампании Арманда на должность Городского Советника, которую он проиграл, но которой по его мнению помогло бы, если бы стало известно, что он усыновил бедного маленького бездомного беспризорника) Джанки был частью сделки.
Горти осторожно поставил Джанки на стол и дотронулся до потертой кнопки сбоку. Сначала решительно, затем с нерешительностью ржавой пружины, и наконец дерзко возник Джанки, попрыгунчик, оставшийся от более мягкого поколения. Это был Панч, с облупившимся носом крючком, который чуть не касался торчащего вверх острого подбородка. В ущелье между ними протянулась понимающая улыбка.
Но вся личность Джанки — и вся его ценность для Горти — была в его глазах. Казалось, что они были вырезаны, или вылеплены, грубо отшлифованные, из какого-то свинцового стекла, что придавало им странный сложный блеск, даже в самой темной комнате. Снова и снова Горти убеждался, что эти глаза обладают собственным свечением, хотя он и не мог быть убежден в этом наверняка.
Он пробормотал:
— Привет, Джанки.
Попрыгунчик кивнул с достоинством и Горти протянул руку и коснулся его гладкого подбородка. «Джанки, давай уйдем отсюда. Никому мы не нужны. Может, нам ничего будет есть, и, может быть, нам будет холодно, но послушай… Только подумай об этом, Джанки. Не бояться, когда мы слышим его ключ в замке, и никогда не сидеть за ужином, когда он задает вопросы до тех пор, пока приходится лгать, и — и все такое.» Ему не приходилось должно объяснять Джанки.
Он отпустил подбородок и улыбающаяся голова качнулась вверх и вниз, а затем кивнула медленно, задумчиво.
— Они не должны были так вести себя из-за муравьев, — признался Горти. — Я никого не тащил смотреть. Пошел туда один. Но этот вонючий Геки, он следил за мной. А потом он побежал и позвал мистера Картера. Так нельзя делать, разве нет, Джанки?
Он коснулся головы, постучав по ее крючковатому носу, и она закачалась соглашаясь.
— Я ненавижу ябед.
— Ты имеешь в виду меня, конечно, — сказал Арманд Блуэтт от двери.
Горти не шелохнулся, и в течение долгого мгновения его сердце тоже не шелохнулось. Он наполовину согнулся, наполовину сжался за столом, не поворачиваясь к двери.
