— Правильно.
Чарли на мгновение задумался, а потом сказал:
— Сиес, ответь, если можешь, почему я должен сам узнать все о Лидоме перед тем, как вы отправите меня назад? Почему бы не потратить еще двенадцать минут и нашпиговать меня всеми необходимыми сведениями?
Сиес покачал головой с мрачным видом.
— Мы хотим знать твое мнение. Твое мнение, Чарли Джонс. Церебростиль доносит до тебя истину, и после того, как ты усвоил ее, ты знаешь, что это истина. Мы же хотим, чтобы ты получил информацию через посредство Чарли Джонса, и тогда мы будем знать выводы, которые сделал сам Чарли Джонс.
— Вы имеете в виду, что я не смогу поверить всему, что увижу?
— Я знаю, что не всему. Видишь ли, церебростиль укажет нам реакцию Чарли Джонса на истину. Твои же собственные наблюдения дадут нам реакцию Чарли Джонса на то, что он полагает истиной.
— Почему это так важно для вас?
Сиес только развел своими худощавыми руками.
— Мы наметили определенные исследования. Проверяем себя.
И, прежде чем Чарли успел ответить или задать дополнительные вопросы, Сиес подвел итоги беседы:
— Итак, ты видишь, что мы не волшебники. Пожалуйста, не удивляйся, обнаружив что наша цивилизация основана не только на достижениях техники. Мы можем многое, это правда. Но правда и то, что мы добиваемся этого с помощью только двух явлений, которые, как мне сказал Филос, тебе абсолютно незнакомы: А-поле и церебростиль. Используя их, мы решаем энергетические проблемы как человека, так и механизмов. Образование, как ты понимаешь его, не требует значительных затрат энергии, оборудования, персонала или времени. Подобным же образом, у нас нет недостатка пищи, домов или одежды. Люди высвобождены для иных занятий.
— Каких же еще? — удивился Чарли.
Сиес загадочно улыбнулся:
— Увидишь…
— Ма! — произносит трехлетняя Карин, когда Жанетт купает ее.
— Что, моя радость?
— Я правда вышла из твоего животика?
— Да, дорогая.
— Нет, мама.
— Кто сказал тебе, что нет?
— Дейв говорит, что это он вышел из твоего животика.
— И он вышел. А ну-ка крепко-крепко закрой глазки или в них попадет мыло.
— А если Дейв вышел из твоего животика, почему я не вышла из животика Дейва?
Жанетт прикусывает губу, чтобы сдержать смех, — она никогда не смеется над детьми, пока они первыми не начнут смеяться, — и разводит шампунь.
— Ну, ма, почему?
— Только матери носят детей в своих животиках, дорогая.
— А папы никогда не носят?
— Никогда.
Жанетт намыливает Карин и смывает, намыливает снова и смывает, затем ополаскивает, и, наконец, маленькое розовое личико может, не рискуя, широко открыть свои голубые глаза.
