В языке существовали понятия «мужчина» и «женщина»… а в реальности — двуполость. Лидомцы — все без исключения — были двуполыми.
Он посмотрел прямо в терпеливые глаза Милвиса и медленно произнес:
— Вы — двуполые?
Милвис не сделал никакого движения и долго хранил молчание. Затем улыбка на его лице стала шире, как будто ему было приятно увидеть реакцию на обращенном к нему лице Чарли. Медленно и мягко Милвис ответил:
— А что, это так ужасно?
— Я вовсе не думал, ужасно это или нет, — честно признался Чарли, — я просто пытаюсь догадаться, как такое возможно.
— Я покажу тебе, — Милвис поднялся за столом во весь свой рост и направился к ошеломленному Чарли.
— Привет, ковбои! — бросает, входя, Тилли Смит. — Как живете?
— У нас мужской разговор, — отвечает Смит.
Герб не остается в долгу:
— Привет, шаровики! Научились кегли выбивать?
Жанетт хвастается:
— За три удара кончаю игру.
— А как насчет выпить? — осведомился Тилли.
— Без нас, — быстро отказывается Герб, звеня остатками льда в бокале. — Я уже выпил, да и поздно.
— Мне тоже пора, — присоединяется Жанетт, понимая намек мужа.
— Спасибо за выпивку и грязные шутки, — подмигивает на прощание Герб Смиту.
— Не будем рассказывать им о девочках из варьете, — подхватывает Смит.
Жанетт делает широкий мах рукой, имитируя бросок шара:
— Спокойной ночи, Тилли. Не сбивай руку. Тилли также машет руками так, что Смит откидывается подальше на своем диване, впрочем он вообще любит сидеть развалившись. Рейлы собирают сумку со снаряжением для игры в шары, и Герб преувеличенно кряхтит, вскидывая ее на плечо. Жанетт вынимает из розетки электронную няньку и сует ее Гербу под левую руку, свою сумочку она сует ему под правую руку и ждет, пока он откроет ей коленом дверь ведь она леди.
— Следуй за мной, — и Чарли пошел за Милвисом в меньшую комнату.
Весь торец комнаты — от пола до потолка — имел множество прорезей с табличками возле них, Чарли показалось, что это картотека. Здесь, как и везде, заметно было нежелание располагать предметы упорядоченно. Прорези были устроены в виде арки… они напоминали арки, которые как-то рисовал лектор на лекции по эргономике — максимальная досягаемость правой руки, оптимальная досягаемость левой руки и так далее. У одной из стен стояла мягкая скамья — она напоминала экзаменационный стол. Проходя мимо скамьи, Милвис нежно похлопал по ней, и она начала двигаться за ним, постепенно становясь ниже. Скамья прекратила движение за десять футов от стены, когда ее высота была равна высоте нормального стула.
