Литературная Газета 6228 (№ 24 2009) | страница 37

Конечно, в отсутствие торговых отношений литература прилепится к каким-то другим, но, прежде чем это случится, успеет грянуть новый Золотой век. Графомания уже не сможет "прикрыть свои бледные ноги" ни солидной обложкой, ни отзывами друзей-критиков, ни вовремя спроворенной премией. И халтура не перестанет быть халтурой только из-за того, что это "сам Маканин" схалтурил. Да и халтурить станет затруднительно: чем реже издаёшься, тем дольше пишешь, а чем дольше пишешь, тем лучше выходит. Не можется не пиши вовсе. Впрочем, ничто так не высвобождает творческие силы, как работа без оглядки на себя и читателя.

Конечно, ни одна тенденция на практике в чистом виде не реализуется. Ровные ряды кирпично одинаковых книг, где "Кавказский пленный" по гамбургскому счёту соревнуется с "Кавказским пленником", останутся идеальным недостижимым образом. Ну так ведь горизонт именно потому и существует, что его нельзя потрогать руками, не правда ли?

А пока законы рынка ещё работают, на вопрос "Что почитать?" есть универсальный ответ: "Что подешевле". Знаете, бывают в книжных магазинах такие неприметные, заросшие пылью полочки. Не то что там сплошные шедевры, конечно. Просто дешёвую литературу, как и дешёвые лекарства, у нас не подделывают.

Лев ПИРОГОВ

РАКУРС С ДИСКУРСОМ

В просторном, светлом кабинете на даче Юрия Васильевича Бондарева, где мы беседуем, среди книг, картин, фотографий по-домашнему уютно. Здесь были написаны романы, которые в 7080-е годы прошедшего века читала вся страна, по которым ставили спектакли, снимали фильмы.

Юрий Васильевич, я из того поколения, которое входило в литературу, находясь под огромным впечатлением от ваших военных повестей "Последние залпы", "Батальоны просят огня", романов "Тишина", "Горячий снег", а затем "Берег", "Выбор". В них центральная тема война. Почему она оказала такое влияние на нашу литературу?

Война всколыхнула весь мир, а после глобальных катаклизмов возникает движение и в искусстве. Это непреложный закон. После таких потрясений искусство ускоряет движение, ибо человеческие чувства предельно обостряются, и свобода, мужество, жертвенность, ненависть, любовь, святость, нравственность, сопротивление несправедливости начинают являть собою главную ценность жизни. И тогда человек многое по-иному оценивает. По моему убеждению, периоды мировых катаклизмов способствуют побуждению человека к познанию истины, свободы и безопасности, к защите от несправедливости.