Улыбающаяся секретарь ректора подмигнула ей, и она вошла в кабинет. Кроме ректора, там сидели двое незнакомых людей. Один, постарше, был лысый, с глубокими проницательными глазами. Он сразу повернулся, когда она вошла, и посмотрел на нее долгим внимательным взглядом. Другой, помоложе, был седоватый подтянутый человек с резкими, жесткими чертами лица. Ректор сидел не как обычно, за своим столом, а напротив гостей за длинным гостевым столом.
— Вы меня вызывали? — спросила Марина.
— Да, — сказал ректор, — проходите, садитесь, Чернышева. Эти товарищи хотели с вами встретиться. Вы поговорите в моем кабинете. О вашей беседе никто не должен знать. Вы меня понимаете?
— Конечно. — Она не удивилась.
МГИМО был особым институтом, здесь готовили будущих дипломатов, и обстановка секретности соответствовала качеству получаемых знаний. Но тут произошло неожиданное. Ректор встал и, сделав ей жест рукой оставаться на месте, вышел из кабинета. Она осталась с двумя незнакомцами. Лысый по-прежнему внимательно смотрел на нее. Но разговор начал другой.
— Чернышева Марина Владимировна? — уточнил он.
— Да.
— Ваш отец работал дипломатом?
— Да.
— Чем занимается ваша мать?
— Она болеет. Сейчас дома. Раньше работала врачом в наших посольствах за границей.
— Вы единственный ребенок в семье?
— Да.
Пока они спрашивали только о вещах, ответы на которые можно было найти и в ее анкете, заполненной после поступления в институт. Но потом начались другие вопросы.
— Вы болели чем-нибудь в детстве? — спросил незнакомец.
— Гриппом, ангиной, — удивилась она.
— И все?
— Наверно, все, я точно не знаю.
— Вы болели в пять лет дифтерией. Помните?
— Да, — еще больше удивилась она, — действительно болела. Мы тогда жили в Южной Америке.
— У вас было осложнение?
— Мама говорила, что было, но я не помню.
— Вы никогда не жаловались на свой слух?
— Нет.
«Почему он спрашивает о таких ненужных вещах?» — подумала она, но незнакомец уже доставал из своей папки ее анкету, заполненную месяц назад.
— Эта ваша анкета?
— Моя, — чуть покраснела она.
Анкеты не подписывались, и поэтому они отвечали свободно и раскованно. Откуда эти типы могли вычислить именно ее анкету?
— Вы, наверно, волнуетесь, — сказал незнакомец.
Лысый по-прежнему молча смотрел на нее.
Ее начал нервировать этот пристальный взгляд.
— Но мы отобрали только вашу анкету и проверили по отпечаткам пальцев, кому именно она принадлежит. Не беспокойтесь, кроме нас, никто не знает ответы на наши вопросы. И никто никогда не узнает.
