— Не нужно недооценивать его искусство. Это также необходимо, — возразил Цезарь. — Что касается Манлия, то скажи мне честно, сколько легионов он сможет собрать?
Катилина задумался:
— Два, может быть, три. Но если мы придем ему на помощь и я своей консульской властью разрешу ему набор легионов, то и все пять-шесть.
Цезарь не подал виду, что уловил нотки сомнения в голосе патриция.
— Шесть легионов Манлий не соберет никогда, — уверенно решил он, — да и боеспособность этих войск будет куда ниже армии Помпея. Для консульской власти тебе нужна популярность у народа, а ты отталкиваешь многих своей дикой программой перерезать всех оптиматов, едва придешь к власти. А ведь на этих людях держится наше общество. Даже наш друг Красс, — при этих словах Цезарь улыбнулся, — сказал недавно, что ты часто бываешь неуправляемым. А ведь большую часть твоих денег на избирательную кампанию дал именно он. Нужно завоевывать популярность у народа, а не только у гладиаторов и безземельных должников. Их мечи не засчитываются как голоса избирателей. Успех у нищей толпы можно завоевать, швыряя ей деньги и различные подачки. И эти деньги тебе должны давать те же оптиматы. Необходимо постоянно расширять число своих соратников, а ты своими дикими действиями только сокращаешь их.
Катилина нетерпеливо махнул рукой.
— Ты отказываешься?
— Я не поддержу оптиматов, но и за тобой пока не пойду, — твердо сказал Цезарь. — Может быть, позже, когда буду уверен, что за мной пойдут все популяры.
— Хорошо, — ответил патриций, — я обдумаю все, что ты мне сказал. Но за кого ты будешь голосовать на предстоящих выборах? За меня, Лициния Мурену или Децима Силана?
— Я отдам свой голос за тебя и Мурену, — твердо пообещал Цезарь.
— Я верю тебе, — сказал Катилина, — но и ты решай поскорее, а то можешь опоздать, Цезарь. Прощай, — и он решительными шагами вышел из таблина.
«Кажется, наш государственный разговор закончился», — задумался Цезарь. Неужели он так никогда и не решится. Что это, трусость? Цезарь подумал. Или он излишне осторожен? Нужно спешить, ведь ему уже тридцать семь лет. А он пока одерживает победы только в конклавах знатных матрон Рима. Ему нужны когорты, легионы, армии — преданные и дисциплинированные. Ему нужны восторг и почитание этой, презираемой им римской толпы, ее обожание. Ему нужно поклонение сената. Ему нужна слава Ганнибала, Александра, Гая Мария. А пока…
Пока он должен притворяться и лгать, угождать оптиматам, выставлять себя защитником популяров и незаметно подчеркивать везде, что только он — Гай Юлий Цезарь — наиболее достойный преемник и Суллы, и Мария. А Катилина и его люди очень ненадежная ставка. Они кричат о своих планах на всех углах. Вот Клодий,
