— Подожди, я позвоню.
Сделала два звонка. Первый — домой. Мать ей сообщила, что отца, разумеется, нет ни дома, ни на работе, что доченька сама тоже может не приходить и что вообще — ей плевать на них обоих, вот только непонятно, почему ее разбудили в такую поздноту. Милита вежливо пожелала спокойной ночи и дернула рычаг. Второй звонок был в клуб. «Привет, — сказала она, — это Милита. А учитель есть? Передай ему тогда, что меня сегодня не будет. Не-е, все в порядке, просто тут кое с кем разборка. Сама справлюсь, пока».
Потом вышла и сообщила:
— Странно. Трубку почему-то Ритка взяла. Учителя в кабинете нет, зато какой-то мужик орет дурным голосом. Чего там за игры такие?
Собеседник тупо глазел на нее. Он явно не знал, чего там за игры. Он молчал, ожесточенно моргая.
— Новый «тест» придумывают, что ли? — задумчиво предположила Милита. И вдруг рассмеялась, широко и свободно. — Ну, этот хрен и обрадуется, когда узнает, что его любимую Дашеньку укокошили! Эх, увидеть бы его рожу…
Тут студент, наконец, допер.
— Ты ее… — сказал он дряблым голосом. — Ты ее… — Реплика не далась. Тогда он сделал шаг назад. Потом еще шаг. Потом развернулся и… Пробежать смог всего полтора шага: его схватили за плечи, развернули обратно, плюнули в лицо:
— Ведь не умеешь ножками работать, уже проверили! Мало мне забот, так еще с тобой нянчись!
— Ты… Это ты ее… — бормотал он.
— Ну, я! — крикнула Милита. — Жизнь тебе спасла, умнику!
Студент явно сошел с ума — рвался, рвался из железных объятий.
— Послушай, — в отчаянии сказала Милита, — ты же ничего не знаешь. Про клуб наш… Там же такое творится! «Тест на унижение» — это он так в нулевую группу принимает. Никогда ему не прощу! Представляешь, сказал, что хочет ноги мои проверить, связал их резиной, вот здесь, внизу, а сам после этого… — Она зажмурилась на миг, зашипела. — С-сволочь! Предатель, птичка сраная! Если будет у меня сила, хотя бы как у «старухи», я сверну ему шею, точно. Дашка — дура, глупо быть чокнутой…
Студент совсем обезумел. Исступленно мотал головой и хныкал.
— Ну послушай ты меня хоть минуту! — дико заорала Милита. — Мужик ты или нет, в конце концов! — Закусив губу, чтобы сдержаться, легонько шлепнула его по щеке. Получилось не очень легонько, зато эффективно.
Он замер. Беспомощно посмотрел в ясное девичье лицо и выдавил вопрос сквозь спазмы в горле:
— За что ты ее?
— Наконец-то, — облегченно вздохнула девочка. — Проснулся… Чего ты, в самом деле? Подумаешь, приключение! Случайно это получилось, понятно, слу-чай-но. Я же хотела поймать Дашку, а потом выдать ей всю правду. Про себя и про Игоряшу — пусть от ненависти лопнет. Месяц назад я струсила, сразу не призналась. Идиотка! В зеркало теперь противно на себя смотреть… А учитель лечить ее собрался, суку Баскервилей свою, потому что она его из квартиры вытурила. Канат и шприц — это ведь его план, не мой. Зато у меня папиных отмычек до фига…
