Он что-то сообразил. Проговорил с ужасом, убрав голос почти до нуля:
— Подожди! Зачем ты мне столько порассказывал? Про клуб свой поганый!
— Я полагал, тебе будет любопытно, — голос тренера был бесцветен.
— Врешь! Ты уже что-то там замыслил насчет меня, политик чокнутый! — пленник подался вперед. Стул слабо скрипнул, дернулся.
Тренер непроизвольно взмахнул рукой:
— Осторожно! Опрокинешь назад, ударишься затылком, может быть сотрясение.
Он был уже равнодушен и вежлив. Он больше не видел смысла в беседе. Перегнувшись через стол, выдвинул верхний ящик, достал два больших блокнота и тем завершил подготовку к занятию нулевой группы. Он продолжал думать о чем-то своем — тягостном, впрочем, не имеющем отношения к делу. Продолжал вспоминать что-то свинцовое, болезненно навязчивое. Смотрел сквозь бетон на этот призрачный мир — влажными глазами. Птичка… А товарищ майор щедро демонстрировал разинутый рот:
— Придурок! Ну зачем ты все это натрепал! Умник!
И бился в резиновых сетях. Будто крупная потная рыбина.
ИЗ ВНЕШНЕГО ФОНА:
— Родная моя, надо бы окончательно прояснить, случайно ли он сюда пришел. Если действительно к Милите в гости, то проблема решается просто.
— Вам он что, не стал говорить?
— Ты бы сама его порасспросила, а? Для надежности. Вот занятие закончится, девчата разойдутся… Побеседуй с ним, как ты умеешь.
— Само собой, учитель.
— Ишь, глазищи заблестели! Ну, прекрасно, значит он не устоит перед твоими вопросами. Заодно расскажет, в каком состоянии находится следствие по делу «женщины-монстра». Думается мне, он информирован получше нас.
— Учитель, тогда я оставлю после тренировки Людмилу и Риту, все равно они уже в курсе.
— Да, помощь нам с тобой не помешает. Спасибо вам, девочки, спасибо. Я вас очень люблю.
— А он не удерет из кабинета?
— Ты же видела, я двери запер. Наши двери не вышибешь, особенно в его состоянии. Только ты смогла бы. И Дашка, конечно… Впрочем, оставь здесь или Люду, или Риту, на свое усмотрение.
— Само собой.
— В общем, я почти уверен, что мой приятель не доставит нам больших затруднений. Он ведь мужчина? Мужчина. Военный? Еще какой! Правда, без формы… А что, вполне может приглянуться одной жуткой барышне.
— Как это?
— Ладно, моя родная, потом, потом.
— Значит, с Дашей на сегодня точно отменяется?
— Готовься на завтра-послезавтра. Два таких дела одновременно не провернуть. К тому же успокоительный укольчик для нее временно сорвался.
— Учитель, а вы уверены, что после того, как мы… Короче, получится Дашку вылечить?
