— Зоопарк, — презрительно сказала она. — Вывели друг друга на прогулку, красотки кабаре.
Милита сказала это негромко, себе в нос, но студент инстинктивно поджался. Вдруг услышат? Он всегда поджимался, когда видел таких вот ребят. Он боялся. Он панически боялся спровоцировать агрессивные действия, потому что знал достоверно — если к нему прицепятся, от него останется только вечный листок нетрудоспособности. Студент был реалистом, понимал себе цену — как человеку и как мужику — и ему до дрожи не хотелось быть калекой. Если честно, групп простых неэкзотических парней он тоже боялся. На всякий случай. Студент был чуточку астеником. Или не чуточку? Когда троица удалилась, он заговорил, с облегчением разжавшись:
— Что такое наши панки? Обыкновенные советские хулиганы. Люди без всякой идеи, что вполне естественно — до Британии отсюда далековато. Хотя, насколько мне известно, и в Британии панки давно уже вымерли. Был там один единственный, Джонни Роттен, да и того быстро купили.
— Нашел хулиганов, — хмыкнула Милита. — Не видел ты настоящих, без этой дури на бошках.
Студент согласился легко: фигуры безвозвратно растаяли в сумраке вечера.
— Может быть. Я ведь хотел сказать о другом. Не о панках. Вернее, не только о них, а про всяких таких, и вообще… Эти люди часто говорят о свободе. Когда они начинают говорить, создается впечатление, будто ни о чем другом они говорить не умеют. Но вот что интересно: по их мнению свобода в выборе внешнего вида есть не что иное, как проявление свободы внутренней. Они, безусловно, правы, только большинство из них полагает это условие достаточным. Вот и получается, что стремление стать свободными они заменяют стремлением продемонстрировать свою свободу. Они лихорадочно ищут себе хоть какой-нибудь «имидж», то есть попросту пытаются выделиться в серой массе. Этот путь самый доступный. Выделиться мордой и одеждой. Не умом, не умением…
— Не силой, — вдруг добавила Милита. Оказалось, она внимательно слушала.
Студент продолжил, воодушевленный:
— Да, и даже не силой! Не понимают, бедняги, что этот путь наиболее доступен именно для серой массы, увы… Есть и другой аспект, гораздо более неприятный. Вычурный внешний вид ясно показывает, что эти люди не одеваются, а наряжаются специально, тщательно продумывая каждую мелочь. Я имею в виду, конечно, мужской пол. Женщины наряжаются испокон веков, это их право и естественная потребность. А для мужчины — позор. Так что их «дурь на бошках» — просто театральная маска. Они играют в свободу, а не живут свободно.
