Они остановились всего один раз, чтобы сориентироваться.
— Сигналы прекратились, — заметил он.
— Безусловно, — отозвалась она.
В эту минуту следящее устройство радара, встроенное в панрад, принялось издавать резкие, отрывистые звуки. Она непроизвольно задрали головы.
— В воздухе нет корабля.
— Но ведь не может же сигнал идти с одного из этих холмов, — заметила она. — Там нет ничего, кроме валуна на вершине каждого из них. Огромные каменные глыбы.
— И тем не менее, я считаю, что сигнал идет именно оттуда. О! О! Ты заметила? Мне почудилось, будто позади вон той большущей глыбы откинулось что-то вроде высокого стержня.
Она вгляделась сквозь сумеречный свет.
— Мне кажется, ты выдумываешь, сын. Я ничего не вижу.
Затем при непрекращавшихся отрывистых звуках возобновились зтт-сигналы. После резкого всплеска шума все стихло.
— Давай поднимемся и посмотрим, что там такое, — предложила она.
— Что-нибудь диковинное, — высказался он. Она не ответила.
Они перешли вброд ручей и начали восхождение. На полпути к вершине они остановились и стали в замешательстве принюхиваться, когда порыв ветерка донес до них какой-то сильный неприятный запах.
— Пахнет, как от клетки с обезьянами, — произнес он.
— В жару, — добавила она. Если у него был чуткий слух, то она обладала великолепным обонянием.
Они продолжали подъем. Радарное устройство принялось истерически вызванивать крохотными гонгами. Эдди растерянно остановился, Пеленгатор показывал, что радиолокационные импульсы идут не с вершины холма, на который они взбирались, как прежде, но с другого холма по ту сторону долины. Панрад внезапно замолчал.
— Что нам теперь делать?
— Закончить начатое. Этот холм. А потом пойдем к другому.
Пожав плечами, он поспешил за ее высокой и стройной длинноногой фигурой в комбинезоне. Она с жаром устремилась к источнику запаха. и ничего не могло остановить ее. Эдди догнал ее еще до того, как она подошла к огромному, размерами с хорошее бунгало, валуну на вершине холма. Она остановилась, чтобы понаблюдать за стрелкой пеленгатора, которая вдруг бешено заметалась перед тем, как замереть на нулевой отметке. Запах обезьян в клетке невероятно усилился.
— Как ты считаешь, не может ли это быть чем-то вроде минерала, генерирующего радиоволны? — разочарованно спросила она.
— Нет. Те группы сигналов были явно смысловыми. И этот запах…
— Тогда что же…
Он не знал, радоваться ему или нет тому, что мать столь откровенно и неожиданно возложила бремя ответственности на него. Его одолевали одновременно гордость и странная робость. Но он чувствовал себя необыкновенно бодрым. В нем появилось, как он подумал, смутное ощущение, будто он стоит на пороге открытия чего-то, что он так долго искал. Каков он был, предмет его поисков, он бы затруднился сказать. Но он был взволнован и особого страха не испытывал.
