Успокаивающие таблетки не помогали.
Я пробовал орудовать спирососом, пытаясь поймать витавшие над нею души, и иногда мне это удавалось. Однако это мало помогало. Непойманных душ было больше.
…Однажды я проснулся от крика и от того, что Сигма во сне сжала мою ладонь до боли.
– Не надо… Нет! Нет!! А-а… – кричала она.
Я разбудил ее, сильно встряхнув. Она проснулась, дико озираясь, потом стала шептать:
– Джин, он здесь! Я вижу его! Он хочет меня убить! Спаси меня!
Ее била лихорадка.
– Кто? Кто? – допытывался я.
Она только трясла головой, не в силах ответить. Потом снова закричала, изгибаясь, как от боли.
И тогда я спрыгнул с кровати, схватил мамин оберег и сунул ей в ладонь. Не знаю, почему я так сделал. По наитию.
Сигма еще пару раз дернулась и затихла. Лицо разгладилось, стало спокойным. Она уснула, сжимая в кулаке камешек цвета крови.
Утром она не помнила ничего – кто к ней приходил и чем грозил. Может быть, это был Сталин, но может, и Мачик.
Я собственноручно, пользуясь лишь маленькими круглогубцами и кусачками, изготовил легкую серебряную оправу из старого кулона и заключил туда сердолик, который и повесил на грудь Сигме.
– Спаси и сохрани, – сказал я, целуя ее.
Потревоженные нами души больше не беспокоили Сигму. Она засыпала с красной капелькой на груди, по-прежнему держа мою ладонь в своей, и я любовался ею. Оказывается, она была очень хороша, когда ничто ее не беспокоило и она могла улыбаться.
А через три ночи у нас наконец случилась любовь.
Я проснулся от ее прикосновений – горячих и нежных. Она искала меня губами, мы поцеловались, сплетенные и нагие, и дальше я не умею описывать, что произошло. Это было как у всех любящих впервые, при этом у нас было чувство, что мы прожили вместе уже целую жизнь.
И камешек цвета крови все время был между нами, вился на серебряной цепочке, плясал в такт нашим движениям, светился в темноте, оберегая души от чужого вторжения.
Сердолик – камень любви и верности, посмертный подарок мамы, – наконец соединил нас и сделал мужем и женой.
Утром Си проснулась и изумленно проговорила:
– Хорошо-то как было!
И снова потянулась ко мне.
И мы не вылезали из постели до вечера.
А еще через несколько дней, вечером, уплетая за обе щеки сыр и салат, который я соорудил, и запивая все это вином, Си сообщила:
– Я больше их не вижу!
– Кого? Кто приходил ночью? – спросил я.
– Нет. Вообще. Никаких душ. Ни у кого. Я проверяла спироскопом. Как ты думаешь, может быть, фиг с ними?
