Аня осталась дома готовить еду на ближайшие дни, чтобы разом с этим делом развязаться. Она уже заполняла огромные чугуны картошкой, вываливала туда из банок тушенку и вдвигала ухватом чугуны в печь.
— Ну, с богом! — сказал Митя и вышел из избы. Витька повел их напрямик через поле к лесу. Он шагал впереди, в сапогах с отворотами и с белым куриным пером в шляпе, появившемся вдруг дерзко и неожиданно. Митя шел последним, слушая разговоры детей и изредка лаконично отвечая на их вопросы.
— Увидите… — говорил он. — Найдем… Или не найдем.
Митя испытывал что-то похожее на волнение. Он готовился к встрече с лесом, как с давним знакомым, который за давностью может и не признать, а хотелось бы, чтобы признал. И сам Митя сомневался — узнает ли места, которые они облазали прошлый приезд вдоль и поперек, так что могли найти дорогу домой из любой части леса, даже если не было солнца. Сейчас Мите более всего хотелось найти березовую рощу, потому что она прочнее других запечатлелась в памяти. Эта березовая роща, встреченная им по-настоящему впервые в жизни прошлый раз, поразила его тем, что выглядела точь-в-точь такой, какой представлялась по книгам или увидена была в кино. Это была классическая березовая роща — чистая, светлая и стройная, как механика Ньютона.
Они углубились в лес по дороге, в глубоких колеях которой стояла вода, а посередине росла редкая трава. Потом Витька круто свернул влево, сказав, что здесь хорошее грибное место. Митя с детьми тоже послушно повернул, взглянув при этом на небо, но определиться по солнцу не смог. Низкие лохматые тучи мчались над лесом, почти задевая верхушки деревьев, все участки неба были одинаково светлы или же одинаково темны — смотря как считать. В лесу было сумрачно.
Дети поминутно подбегали к нему с грибами, по большей части сыроежками, волнушками, свинушками, к которым у Мити не было никакой симпатии и доверия, и спрашивали — брать или не брать? Митя отвергал предложенные грибы, а сам все озирался по сторонам и ждал, когда же он начнет узнавать лес, а лес начнет узнавать его. Создавалась натянутая обстановка обоюдного неузнавания, закапал дождь, встреча грозила оказаться испорченной.
— Витька! — крикнул Митя.
— У-у! — отозвался Витька уже довольно далеко.
— Ты нас не бросай! Мы заблудиться можем! — снова крикнул Митя, стараясь придать словам шутливый оттенок. Но кричать в шутку Митя не умел. Получилось жалобно.
Витька вынырнул откуда-то через минуту с корзиной, где перекатывались пять грибов: три подосиновика и два белых.
