– Если будут бить ногами, – шепнул я Яше, – закрывай лицо.
– А что, тебя уже били ногами? – поинтересовался Яша.
– Пока нет, – сказал я.
Я сбегал в наш сарай предупредить народ, чтобы были в боевой готовности. Если что. Народ в сарае играл в настольные игры. Мой клич был встречен без энтузиазма.
– Чего вы туда поперлись? – сказал дядя Федя. – Начистят вам фотокарточки, и вся любовь.
– Федор Степанович абсолютно прав, – сказал Лисоцкий. – Могут быть неприятности.
– Вы же сами говорили о физических упражнениях, – сказал я. – Современные танцы не настраивают лирически. Партнер и партнерша не контачат. Энергии они теряют вагон. Лучшее средство от любви.
– Не понимаю, – сказал Лисоцкий. – А Инна Ивановна тоже пойдет?
– Конечно, – сказал я.
– Не понимаю, – повторил Лисоцкий.
Когда я вернулся в клуб, наши уже плясали. Там было не протолкнуться. На сцене пятеро мальчиков в синих пиджаках с золотыми пуговицами что-то кричали. По-английски. Трое с электрогитарами, один на барабане, а один на электрооргане. Все как положено. Они были страшно серьезны.
Теперь танцуют коллективно. Так проще, потому что все равно неизвестно, где твоя партнерша. Я пригласил Наташу-бис, но она тут же потерялась в толпе. Я оказался в кружке девушек с распущенными волосами. Они выделывали что-то ногами, и плечами, и головой, а ручками ритмично поводили у лица. Как умывающиеся кошечки.
Я тоже стал дергать ручками у лица. И ножками шевелил очень активно. Слава Богу, девочки меня не замечали. Они были углублены в себя.
Грохот стоял такой, что я пожалел колхозных коров, находившихся неподалеку в коровнике. От такого грохота у них могло свернуться молоко. И вообще, они могли заболеть нервным расстройством. Нам-то что! А вот коровам это наверняка вредно.
Пока я думал о коровах, меня оттеснили дальше, и я стал прыгать рядом с местным хулиганом, который плясал что-то совсем уж замысловатое. Я позавидовал его координации. Руками он чертил окружности в разных плоскостях, а ногами стриг, точно ножницами. Он взглянул на меня и чего-то разоткровенничался.
– Во дают! – сказал он.
– Неплохо, – ответил я вежливо.
– Потрясно! – заметил хулиган.
– Вы не знаете, что это за песня? – спросил я, чтобы поддержать разговор.
– Ай лав дифферент сабджектс, – сказал местный хулиган. – Битловая.
– Какая? – спросил я.
– Битловая, – сказал он. Вероятно, это означало высшую степень похвалы.
Грохот оборвался, и я снова нашел наших. От них шел пар. Яшу уже можно было выжимать. А на щеках девушек можно было жарить блины. Так они пылали.
