Мы выехали в поле, я встал посередине и сказал, как дед:
– Здесь будем ставить.
Потом я отсчитал восемь шагов в длину и четыре в ширину. Это я размечал основание. Амбалы в это время нагружали волокушу. Тата с Барабыкиной потихоньку копнили.
Приехало сено, и я стал махать вилами. Миша, тракторист, скептически хмыкал, но сено возил. Я размахивал вилами до обеда и за это время сложил прямоугольный параллелепипед. Размерами восемь, на четыре, на два метра. Правда, он был не совсем прямоугольный. Чуть-чуть косоватый параллелепипед.
– После обеда начинай затягивать, – сказал Миша. – А то нам до темноты не управиться. И сена не хватит на верхушку.
Затягивать – это значит понемногу скашивать углы. Чтобы получилось похоже на домик с крышей. Тут вся штука в том, чтобы правильно выбрать угол. Если сильно затянешь – сено останется. А если слабо – его не хватит. И скирда выйдет высокая, вилами не достать.
Я стал затягивать, видимо, слабо. Затягиваю, затягиваю, а до верхушки далеко. Снизу мне все подавали советы. Особенно Тата и Инна Ивановна. Они обе очень болели за меня, чтобы скирда получилась нормальная. Как у людей.
Миша привез волокушу и сказал:
– Все. На этом поле сена больше нет.
– А сколько еще до верхушки? – спросил я сверху.
– Волокуши две, – оценил Миша. – Ну, поехали у соседей тянуть. Может, у них еще осталось.
Он усадил амбалов на волокушу и уехал с ними куда-то. А я разлегся на скирде в плавочках и оттуда вел беседу с женщинами.
– Соскучился по дому. По жене, – сказал я, как бы между прочим.
– Это понятно, – вздохнула Инна Ивановна.
– Что-то не видно, – сказала Тата.
– У тебя молодая жена? – спросила Барабыкина.
– Молодая, – ответил я. – Моего возраста.
Тата прыснула. Для нее женщина старше двадцати пяти была уже древняя, как русско-турецкая война.
– Хочется теперь постарше? – спросила она дерзко, косясь на Барабыкину.
– Нет, помладше, – спокойно ответил я, глядя ей прямо в лицо.
Тата неожиданно покраснела. Оказывается, она умеет краснеть. А Инна Ивановна холодно на нее взглянула и заметила:
– Нынешние девушки довольно испорчены.
– А нынешние бабушки большие зануды, – сказала Тата, выгибаясь на траве, как кошка.
Я испугался, что они сейчас начнут фехтовать на вилах. Учитывая разницу весовых категорий, Тата вела себя бесстрашно. Я никогда еще не присутствовал на рыцарских турнирах женщин и просто не знал, как себя вести. К счастью, приехали амбалы с волокушей. Они принялись снова кидать мне сено, а я рос и рос вместе со скирдой.
