И сейчас ей выпал отличный случай отыграться за то пренебрежение, которое он смел ей выказывать. Запустив пальцы себе в волосы с обеих сторон, Торвард отчаянно дергал их, будто хотел вырвать.
– Болван! Балбес! Бревно еловое! Треска безголовая! – бормотал он, и можно было догадаться, что все эти лестные отзывы он посвящает себе. – И я его убил? Скельвира из Льюнгвэлира? – Он с надеждой посмотрел на Регинлейв. – Может, все-таки выживет?
Надежда была глупой, поскольку тяжесть собственной руки он прекрасно знал.
– Какое выживет? – Теперь уже Регинлейв посмотрела на него с недоумением. – Он сидел на пиру в Валхалле, когда я спускалась к тебе сюда. Но ты можешь особо не беспокоиться, у него остались только жена и дочь, а из мужчин нет никаких родичей, так что мстить тебе никто не будет.
Но это ничуть не радовало Торварда, и он в бесплодной досаде потирал шрам на щеке, за последние дни заросшей черной щетиной:
– Как я мог так… Ничего себе подрался! А мы-то думали, что перед нами войско Бергвида человек в триста! Лиг лам рэ баотгельтахт! Ну почему ты меня не предупредила, что это никакой не Бергвид! Ты же видела! Ты видела, что я насмерть сражаюсь с человеком, который мне не враг и никогда врагом не был, с которым мне совершенно нечего делить!
– Какая разница! – Валькирия разгневалась, ее синие глаза засверкали пронзительным огнем, волосы взвились, как черный клуб дыма. – Ты удивляешь меня, Торвард сын Торбранда! Воин должен радоваться каждой победе, а он, видите ли, волосы рвет от досады, что убил не Бергвида, а Скельвира из Льюнгвэлира! Это тоже весьма достойная победа, могу тебя уверить, при встрече с ним на поле битвы многим не так везло, как тебе! Кстати, этот Скельвир ходил в тот поход с Хельги ярлом, когда тот убил твоего отца!
– Ну, так что же! Это был честный, законный поединок, при свидетелях и с соблюдением всех обычаев! Даже если бы меня самого так убили – я бы и то не обиделся!
– Истинный воин стремится попасть в Валхаллу, а туда попадают только те, кто пал с оружием в руках, покрыв свое имя славой! Ты оказал услугу этому Скельвиру, а заодно и увеличил собственную славу. И чем же, скажите на милость, ты недоволен?
– Но обо мне теперь будут говорить, что я напал на невинных людей, с большой дружиной, ночью! И правда – напал! А ты смотрела и потешалась!
– Ты сам должен был думать! Ведь твоя мать предупреждала, что у тебя сейчас неудачное время!
– У меня уже лет пять неудачное время!
