Ингитора ответила:
Мне забав искать некстати,
Стан и прялку прочь отброшу,
Шить не мило липе меда:
Мести жду за смерть отцову.
– Я дала обет не заниматься женскими работами, не шить, не прясть, не ткать, пока смерть моего отца не будет отомщена! – пояснила она в ответ на удивленные взгляды женщин. – Раз уж у моего отца нет других наследников, кроме меня, то мне надлежит позаботиться о том, чтобы честь нашего рода была восстановлена.
– Ну-у… – удивленно протянула кюна Аста. – Это все-таки… Все-таки слишком! Я понимаю, раз конунг оставил за тобой наследство, значит… Нет, но все же это странно! Я никогда не слышала, чтобы женщины мстили! Это разве что в сагах!
– А все-таки в этом есть что-то привлекательное – жить не так, как все! – сказала йомфру Стейннрид, внучка Аудольва Медвежонка, который когда-то, много лет назад, был воспитателем юного Хеймира конунга.
Йомфру Стейннрид, красивая и умная девушка, высокого роста, отличалась смелым и независимым нравом. Ингитора подозревала, что она тоже не любит невозмутимую йомфру Вальборг, и оттого сама испытывала к ней дружеское чувство.
– Подумайте, ну что нас всех ожидает? – продолжала Стейннрид. – Замужество и… и еще раз замужество, возня с детьми, возня с челядью и хозяйством. Появятся дети – будешь с ними заниматься, а потом оглянешься этак лет через пятнадцать – молодость уже прошла, и спросишь себя: а что я видела в жизни, кроме прялок, котлов и пеленок? Мужчины и по морям ходят, видят разные земли, и сражаются, и в гости ездят – а ты сиди как главная над рабами, но тоже на цепи! Будь ты дочь конунга или рабыня – прялка у всех работает одинаково, а вся разница в том, какой хлеб будешь есть – из чистой муки или пополам с сосновой корой.
– Это очень значительная разница! – мудро заметила фру Сванхильд. – Ты не видела этого, Стейни, а я помню голодный год лет двадцать пять назад. Тогда и я тоже ела хлеб из коры, и не хотелось бы мне поесть его снова!
– Ерунда! – Стейннрид отмахнулась. – Вот все тут только и мечтают, как бы замуж выйти, как будто после этого мир перевернется и «станут хлеба вырастать без посевов»![19] Большое же разочарование нас всех ждет! И с покрывалом на голове будешь вот так же сидеть возле этой же прялки!
– Каждая женщина должна выйти замуж! – укорила ее сама кюна Аста, которая совершенно не имела привычки вникать в чужой ход рассуждений. – Иначе откуда же браться новым людям?
– Нет ничего хорошего в том, чтобы забывать свой долг, – заметила йомфру Вальборг. – А долг каждой женщины – быть хозяйкой своего дома, женой своего мужа и матерью своих детей. Для сочинения стихов и даже для… для мести есть мужчины.
