Наружный люк шлюза был распахнут.
– Отказ базовой энергосистемы, – констатировал Хеннен. – Вываливали дверь вручную, а обратно закрыть уже не смогли. Или не захотели.
Козак молча кивнул и, взобравшись по хлипкой на вид аварийной лесенке, первым вошел в темное нутро чужого звездолета.
– Дервиш? – позвал он в темноту. – Вы здесь?
Где-то впереди зашуршало и Козак услышал далекий глухой голос своего проводника:
– Сдвиньте внутреннюю дверь. Здесь есть энергия – видимо, аварийный контур жизнеобеспечения.
Из-за спину Бориса выдвинулся Хеннен и, немного повозившись во тьме, отодвинул в сторону толстую внутреннюю дверь шлюза. Из овального проема в человеческий рост полился серый неживой свет.
– Идите, я ее держу, – сказал инженер, – тут у нее торсион аварийного закрытия. Давай, Бублик: я последний.
Козак кое-как протиснулся мимо него и оказался в низком коридоре со сводчатым потолком, на котором слабо светились редкие плафоны. Пригнувшись – массин-ру были довольно миниатюрны по сравнению с человеком, – он увидел на полу засохшие бурые пятна. Кровь?
– Где вы, черт побери? – раздраженно поинтересовался Борис, двигаясь по коридору. Никаких дверей или люков поблизости не наблюдалось, а с устройством этого типа корабля Козак был знаком лишь понаслышке.
Слева от него неожиданно отодвинулась какая-то заслонка, и в дыру просунулась растрепанная голова.
– Лезьте. Это ходовой отсек. По-моему, все они были именно здесь.
Согнувшись в три погибели, Борис пролез в круглый лаз, оклеенный мягким белым материалом. Здесь вполне можно было выпрямиться в полный рост, что он тотчас же и сделал. Ходовой отсек представлял собой прямоугольное помещение с конусовидным потолком, до предела забитое различной аппаратурой. Здесь могли поместиться не более четырех-пяти человек. Перед полукруглым главным пультом Козак с удивлением заметил три человеческих кресла, казавшихся в этой обстановке нелепо-массивными, словно в подземном жилище гномов. Четвертое кресло, точнее, стульчик, прикрученный к непонятного назначения боковой аппаратной стойке, было свернуто набок, а светлый пластик панели с сотнями крохотных индикаторов – густо забрызган кровью.
– Не больше трех суток назад, – отрывисто сообщил Дервиш и пояснил: – Это если судить по состоянию мха после недавнего дождя. В экипаже минимум один тяжелораненый… Сколько их всего – судить трудно, похоже, четверо. Никаких личных вещей и документов и в жилом отсеке нет, я уже проверил. Как это объяснить – черт его знает…
