– Будь как дома, красноармеец, – приветствовал его Бореев.
Алексей вошел, озираясь чуть настороженно, как всегда делал, очутившись в чужом жилище. Бореев кивнул ему на связанную бечевкой стопку книг.
– Садись пока. Стульев нет и не предвидится.
Алеша устроился.
– Что в корзине? – спросил Бореев.
– Так, немного сушек достал.
– Хорошо. Давай.
Бореев взял сушку и начал жадно грызть, но тут же сморщился.
– Тьфу ты, забыл, что зуб болит.
– Зуб? – обеспокоился Алеша. – Надо доктору показать.
– Доктор сразу скажет: рвать. Или того хуже, начнет лечить, а от этого никакого толку. Опять же, денег нет.
Тут Бореев окончательно сморщился, а Алеша сильно огорчился.
– Я тебе нарочно сушки купил, – сказал он, – думал порадовать.
– Ты меня порадовал, – усмехнулся Бореев. – Только вот воспользоваться этой радостью я совершенно сейчас не в состоянии. И такова, полагаю, общая метафора всей моей жизни, и личной, и творческой.
– Возможно, это так потому, что ты отказался от собственности, – предположил Алеша.
Бореев нахмурился.
– А ты разве не отказался?
– Подумав хорошенько, я пришел к выводу, что такое невозможно. Например, кое-что из одежды или еды. Особенно еды. Я не могу отдать свою еду.
– В каком отношении – свою?
– Ту, которую я ем. Еду или я ем, или кто-то другой. Третьего не дано.
– Логично. – Бореев был мрачнее тучи. – Я все же попробую осилить сушку. Полтора дня точно не ел.
– Чем ты здесь занимался? – изумился Алеша.
– Я думал.
– Ты умрешь от чахотки, если будешь так много думать, – сказал Алексей.
– Ничего, скоро ночь, и можно будет выйти на улицу прогуляться. Надоело, в самом деле, дышать здешним воздухом, – решил Бореев.
– Ночь еще не скоро, – возразил Алексей.
– Разве? Мне показалось, уже почти полночь.
– Ночь – это еще через месяц, – объяснил Алеша. – Светло же на улице.
– Ничего, для моего променада как раз, – ответствовал Бореев.
– А при солнечном свете ты почему не выходишь? – заинтересовался Алеша.
Бореев глубоко вздохнул.
– Жаль, что ты не чувствительная барышня с воображением, Алексей, – сказал он. – Таковой барышне так просто бывает объяснить, что ты плохо переносишь яркий солнечный свет. Тут можно также разные причины привести. Например, связь с «детьми ночи». Ты читал про «детей ночи», красноармеец?
Красноармеец превозмог грамотность не слишком давно и до сих пор осилил только пару выпусков Ника Картера, подшивку журнала «Природа и люди», выпущенного еще при царе и даже до войны, а теперь вот осваивал Шекспира. Бореев ничего не стал объяснять, только махнул рукой.
