– Да.
– Господин Левин, мы с вами сейчас стараемся выявить наводчика. Понимаете серьезность задачи?
– Да, но…
– Кто-то связался с Пантелеевым и указал на вашу квартиру как на желательную цель ограбления. Среди ваших знакомых – простите, что спрашиваю, – есть ли такие, кому необходим морфий?
Левин долго молчал. Иван Васильевич не торопил его. Встал из-за стола, одолжился у Дзюбы папироской, покурил. Иронически поглядел на стакан в руках у Юлия.
«Зачем он задает Левину все эти вопросы? – думал Юлий. – Ведь Ивану Васильевичу давно уже все ясно…»
Левин сказал наконец:
– Возможно, это Раевский…
Иван Васильевич сразу насторожился:
– Раевский?
– Племянник жены… Раевский давно пристрастился к морфию. Он, случалось, просил у меня морфий, но я никогда не давал. Мне даже пришлось одно время отказать ему от дома, хотя наша размолвка до крайности огорчила Фаину.
– И вы молчали! – укорил Иван Васильевич.
– Все-таки родственник… Не хотелось выставлять его в таком дурном свете.
– Вы понимаете, что препятствовали следствию?
Левин подавленно произнес:
– Фаина будет очень расстроена…
Иван Васильевич подошел к Дзюбе и негромко продиктовал ему несколько фраз, показав пальцем, где нужно исправить. Затем опять обратился к доктору:
– Можно предположить, что гражданин Раевский навел бандитов на вашу квартиру, а платой за свои услуги выставил морфий?
– Возможно, – сказал Левин.
– Но бандиты, кажется, не нашли морфия? – настаивал Иван Васильевич.
– Нет. На моих глазах не нашли.
– Зато нашел Раевский – ведь он знал, где у вас тайник.
– Я Раевского не видел, – заметил Левин.
– Вы лежали связанный в запертой комнате, – напомнил Иван Васильевич. – А ваша супруга слышала, как хлопнула входная дверь. Она подумала, что это вышла из квартиры Маруся, но ошиблась. Из квартиры не вышли, в квартиру вошли. И именно когда Пантелеев с сообщниками скрылись, Раевский проник в дом, забрал морфий – и был таков.
– А Маруся? – не выдержал Юлий.
Иван Васильевич мельком глянул в его сторону.
– У Маруси, очевидно, был несчастный дар многие вещи делать не вовремя, – медленно проговорил Иван Васильевич. – В этом вся ее беда…
Иван Васильевич взял у Дзюбы крупно исписанный лист, проглядел и положил на стол перед Левиным:
– Подпишите показания.
Левин прочитал.
– Я не утверждал положительно, что Раевский вошел в квартиру после того, как ее покинули бандиты с награбленным. Я лишь говорил, что Раевский пристрастился к морфию и что ему было известно, где я храню препарат.
