Фима все-таки отважился на решительный шаг – пригласил Ольгу в кино. Она подумала-подумала и согласилась. Не заставит же он ее, в самом деле, замуж после этого выходить! Не царское время.
Для такого случая Фима повез кузину на извозчике. Фильм был совершенно новый, только что снятый в Америке.
Ольга пока что не выработала собственное отношение к Америке. Несомненно, это страна во многом прогрессивная в смысле развития техники, например, там много автомобилей. Но, с другой стороны, там много неравенства.
Фима объяснял это Ольге, пока они ехали на извозчике.
Ольге хотелось смотреть на красивые дома, на Летний сад. Все это было таким нарядным. В саду при родительском доме деревья не казались предметами роскоши, напротив, представлялись чем-то изначальным, неизменным, вроде нарисованного задника в фотоателье. Но в большом каменном городе все было иначе. Здесь каждое дерево, каждый куст выглядели так, словно их покупали за очень большие деньги и выставили напоказ, как драгоценность.
Ольга не могла подобрать подходящие слова, чтобы выразить эту свою мысль, и ерзала, плохо слушая Фиму. Рассуждения Фимы о том, как в Америке угнетают негров, ее раздражали.
Наконец она сказала:
– Ну угнетают они там этих негров, нам-то что! Мы, во-первых, ни в какой не в Америке…
Фиме совсем не понравилось, что кузина оставалась все еще такой темной.
Он попытался объяснить:
– Это ведь несправедливо, Роха. Человек не выбирает, кем ему родиться. А там могут убить просто за то, что у тебя черная кожа.
Ольга сказала:
– У нас Настя ходила в музей, смотрела, как жили цари. Богато очень жили, Насте не понравилось. А я бы посмотрела. Сходим как-нибудь?
Фима сказал:
– Это как с евреями, понимаешь? Ты не виноват, что ты еврей. Может быть, ты даже гордишься тем, что ты еврей, потому что действительно есть чем гордиться, но другие не понимают и приходят тебя за это убить. Вот и с неграми так же.
– Нет, не так же! – отрезала Ольга, решив покончить надоевший ей разговор насчет угнетения негров раз и навсегда. – Не так же вовсе. Негры – не евреи. И потом, если ты не хочешь быть евреем, можешь не быть евреем, а поменять имя и всю повадку.
– Не всегда это удается, – заметил Фима.
Ольга ехидно сказала:
– Ну да, если ты похож на еврея, то будут затруднения, а вот если ты с лица похож на белоруса и нос у тебя бульбой – тогда все проще. Но из черного ты в белого никогда не перекрасишься, так что проще смириться с тем, каков есть… А про что кино?
