– Император не смеет вам приказывать, но если ему скажут про кристалл, он сделает все, чтобы завладеть им.
– Владеть им может только маг, – спокойно ответил Симон.
– Я клянусь, что ничего не скажу Клавдию, но вы должны дать мне взглянуть туда. Я хочу увидеть завтрашний Рим. Мой Рим.
– Давай сначала поставим голову на место, – предложил маг, и они подхватили с двух сторон тяжелую бронзовую ношу.
Через минуту Елена уже стояла перед Нероном, сжимая в ладонях кристальный шар, непроницаемый и черный, а мальчик вглядывался изо всех сил.
– Спрашивай, – подсказал маг, и мальчик беспорядочно зашептал что-то, обращаясь к шару, были слышны лишь слова «будущее», «править», «Рим», «судьба».
Сначала шар оставался черным и холодным, как ночная вода. Но вдруг он внутренне вспыхнул, теперь в хрустале бились огненные вихри, будто в шаре заперт великий пожар и только чудом пламя не может вырваться наружу.
– Рим, – повторял Нерон, – я хочу видеть мой Рим, другой Рим. Город, который подчинится мне.
Но огонь танцевал в шаре, и ничего больше нельзя было разобрать. Нерон обиженно отступил назад и отвернулся от кристалла.
– Еще один вопрос, – обратился мальчик к Симону уже в дверях. – Почему вы не носите талисманов со знаками, а если и делаете их, то только для других?
– С тех пор, как я стал магом, я могу сделать талисманом любой предмет, к которому прикасаюсь, но сам я не нуждаюсь в них, потому что ни о чем не прошу богов и ничего не боюсь. Здесь, в Риме, я просто жду.
– Чего?
– Завтра ты узнаешь.
Нерон удалился, ломая голову над тем, что видел и слышал. Думать долго и глубоко, впрочем, он не привык; как всегда, его охватывали слишком сильные чувства, и он превращал их в стишок. Вот и сейчас он уже не думал, а составлял стихотворение об огненном шаре и упавшей голове.
– Ты заметила? – сказал ему вслед Симон. – У наследника уже совсем взрослый голос.
В тот же день Симон встретил на римской улочке удивительного человека с черною курчавою бородой и глазами ловца людских душ. Они долго стояли друг напротив друга и смотрели в глаза, будто неслышно споря, и этот спор был бесконечен. Елена, как тень, молчала за спиной мага, боясь словом или жестом нарушить этот безмолвный поединок. Она видела, что происходит именно та встреча, ради которой маг так надолго задержался в гостях у императора. За спиной человека, которого ученики звали Петр, терпеливо замерли трое этих самых учеников.
Наконец Петр уверенно и ласково произнес:
