– Расскажи, – робко шепнула я, потому что тон, которым он все это выдал, был каким-то неправильным.
– Нечего рассказывать. Я был женат и имею ребенка от первого брака. Как бы ни складывались наши отношения, шансы, что я снова добровольно суну голову в петлю, – скорее равны нулю. Так что смотри. Может, тебе это все на фиг не нужно? – с вызовом тряхнул волосами Борис.
Не знаю. Может, я была не права. А может, в этом и есть мое предназначение, вечно совершать глупости, но я подошла к нему и поцеловала. И наплевать на все. Наплевать. Он с недоверием следил за моими движениями.
Потом нас поймала в сети ночь – взаимное притяжение, которому были безразличны все наши страхи и опасения. Инстинкт снова, в который раз победил. И нельзя сказать, чтобы я была против.
Борис смотрел на меня так, словно бы я была для него бесконечным звездным небом… Черт его знает, как это у него получалось, потому что когда он говорил со мной или дразнил, то его взгляд был отстраненным, даже каким-то равнодушным, но после нашего второго поцелуя и до самой бесконечности, пока не отлетела в небо ночь, он смотрел на меня так, словно видел в моих глазах неизвестные мне созвездия.
– Как ты? – спросил он позже чуть охрипшим голосом.
– Даже не знаю, – улыбнулась я, потому что чувства, охватившие меня, были настолько странными, что даже я сама не могла в них разобраться.
– Попробуй сказать, – попросил он.
Я села на кровати и стала смотреть в окно. Мне хотелось тоже вглядеться в звездное небо.
– Почему каждый раз, когда я вижу тебя, мне хочется броситься к тебе на шею и прижать голову к груди? Ты же самый бездушный, бесчувственный чурбан, которого мне только довелось встречать!
– Нормально. Такого отзыва я еще не слышал! – рассмеялся Борис и провел ладонью по моей спине, по линии позвоночника.
– Как можно объяснить, что после всего того, что ты мне тут наговорил, после всей этой твоей невыносимой прямоты я все равно не могу оторваться от тебя? Разве что тем, что я от природы глупа и бесполезна? Но я все равно уже боюсь, что ты снова забудешь меня и больше не позвонишь, – выпалила я и заплакала какими-то сладкими, умилительными и тихими слезами.
– Ш-ш-ш, – принялся баюкать меня Борис. – Я вряд ли пропаду. Можешь не волноваться.
– Не буду, – кивнула я и уснула в его объятиях.
Не знаю почему, но я уснула без задних ног, хотя собиралась всю ночь бодрствовать и следить, чтобы Борис никуда не сбежал. Однако сбежала сама. А утром мой телефон разорвал эфир, жестоко и немилосердно разбудив меня.
